– И ты отправил сына сразиться с этим «страшным человеком», заведомо обрекая его на смерть?
– Курьян был отличным стрелком. Выстрел с дальнего расстояния, когда человек не ожидает этого, надёжный способ убить, не вступая в контакт. Тут не было никакого риска, но, видно, что-то пошло не так. Мне жаль. Я тоже страдаю от потери, как и ты.
– Ладно, Анастасия была опасна, а чем был опасен мальчишка Иван, которого ты тоже попросил убить?
– Иван убит? – ободрился Балабол.
– Не знаю, но ты же его заказал Калгану.
– Ты и это знаешь. Я хотел обезглавить трон, чтобы лишить столичный гарнизон стимула. Ну какой дурак будет защищать город и дворец, если там нет царя?
– Почему ты не поставил меня в известность, почему не посоветовался со мной?
– Ты очень щепетильна и самолюбива, вряд ли ты согласилась бы на это, разве не так?
– Так. Назови мне имя человека, который должен убить Ивана, и мы закончим на этом.
– Я не знаю его имени. Калган должен был послать убийцу, но кого, я не ведаю.
– Тебе есть, что добавить?
– Глафира, мы близки к победе. Скоро ты станешь царицей Омутляндии, и это компенсирует тебе потерю Курьяна. Жизнь будет прекрасна, а твои мечты о великом государстве обретут реальные очертания. А меня прости, ведь я хотел блага тебе и нашему сыну и не имел злых намерений.
– Во-первых, вернулся Кощей, и я возвращаюсь домой в Сырляндию, во-вторых, никакое царство мне не заменит моего ребёнка, и, в-третьих, я не смогу забыть весь этот кошмар, пока ты гадишь на эту землю. Стража!
В шатёр вбежали стражники.
– Убейте его прямо здесь! Я хочу это видеть!
Балабол рухнул на колени и вскинул в мольбе руки, но не успел произнести ни одного слова. Два острых клинка пронзили ему грудь, шею и спину, а кровь чёрной лужицей растекалась по земле, отражая сполохи чадящей свечи.
Едва успели убрать труп Балабола, как в шатре опять появилась Настя. Яга была готова к её появлению или, по крайней мере, ожидала концовки драмы, вызванной приходом Анастасии.
– Вряд ли тебя утешат мои соболезнования, Глафира. Единственное, что я выскажу на прощание – это восхищение твоим мужеством и здравомыслием. Надеюсь, что со временем ты смиришься с утратой и доживёшь свой век в согласии с собой, но не вини меня. Любой поступил бы точно также, когда жизни грозит опасность.
– Я понимаю умом, что ты вынуждена была защищаться, но мне невыносимо видеть тебя сейчас. Уйди, окажи мне неоценимую услугу, – ответила Яга, тяжело вздохнув.
– Будь по-твоему, – ответила Настя и пропала.
Демьян воспринял всерьёз весть о том, что Ивана хотят убить. За эти годы он проникся к сыну настоящей отцовской любовью, стараясь наверстать упущенное время, и потому предпринял всё возможное, чтобы избавить себя и Авдотью от возможной ужасной потери. Демьян поручил четверым охранникам вести скрытное наблюдение за Иваном и сообщать ему о любых подозрительных людях и происшествиях. Кроме того, на кухне постоянно дежурил кто-то из доверенных лиц, наблюдая за приготовлением пищи. Однако спасло Ваньку не круглосуточное наблюдение, а чуткий слух Варвары, которая услышала какой-то шорох и обратила внимание на источник звука. Мельком взглянув в открытое окно, Иван увидел странную тень, закрывавшую верхнюю половину оконного проёма, словно наползавшую тучу. Скорее интуитивно, чем осознанно, он отклонился в сторону, когда певучая стрела, чуть не продырявив его насквозь, вонзилась в стену. Схватив кинжал, Ваня ринулся к окну, но там уже никого не было, а Варя громко вскрикнула, пытаясь остановить любимого от необдуманного шага. На крик прибежал охранник. Он мгновенно оценил обстановку и выскочил за дверь. Прошло немного времени, когда появился Демьян и ободряюще спросил: