– На самом деле, Ваня, я всерьёз рассматривала такой вариант, но есть один маленький момент, который не оставил нам шанса улечься в одну постель. Чтобы насладиться соитием с мужчиной, нужно всего лишь, чтобы таран, который будет ломиться в ворота моего замка, имел высокий интеллект, по крайней мере, не ниже моего. Я же не хочу, чтобы помимо ворот мне ещё и все стены раздолбали. Короче, удовольствия я бы не получила, а мимолётная связь стала бы укором, оставившим крайне неприятные воспоминания. Прости, но пять лет назад ты никак не соответствовал моему представлению о мужчине, с которым я бы хотела близости. И заканчивая разговор на эту тему могу добавить: с женатыми я тоже не сплю.
Иван постарался сделать безразличный вид, прекрасно понимая, что на дурацкий вопрос зачастую получаешь ответ в духе: сам дурак. Выдержав паузу и проглотив обиду вместе с последним куском ежевичного пирога, Ванька сказал:
– Ты всегда была язвой, но я считал и считаю тебя своим лучшим другом, а с друзьями не спят!
Настя звонко рассмеялась:
– Достойный ответ! Жаль, что ты теперь женат.
Закончив трапезу, друзья направились в царский кабинет из которого вёл потайной ход в склеп Кощея. Анастасия спускалась по мрачной винтообразной лестнице первый раз и мысленно представляла, как можно протащить гроб с телом в таком узком пространстве, но так и не разгадала эту загадку. Спустившись вниз к каменной двери, Иван остановился и глубоко вдохнул, как бы про запас.
– Пошли уже, перед смертью не надышишься, – решительно сказала подруга и толкнула дверь.
В спёртом воздухе подземелья отнюдь не пахло сладким тленом разлагающейся плоти. Настя подошла к хрустальному саркофагу и заглянула внутрь… Гроб был пуст. Нет, не то, чтобы совсем: ложе выстлано чёрным бархатом, в головах красная атласная подушка. Труп Кощея отсутствовал. Иван прочёл немой вопрос в глазах Насти и пожал плечами, не сказав ни слова. Он даже почувствовал некоторое облегчение от несостоявшегося свидания с грозным правителем. Анастасия огляделась по сторонам, пытаясь в полумраке разглядеть убранство гробницы и, заприметив что-то на одной из стен, шагнула ближе к штандарту, висевшему между двух шпалер.
– Вань, посвети мне, тут кое-что интересное нарисовано, – попросила Настя, вглядываясь в изображения, вытканные на шпалерах.
Иван подошёл ближе к стене и поднял факел, осветив настенные гобелены. На левой картине был изображён трёхглавый змей, изрыгающий пламя. На центральном штандарте – какой-то мудрёный знак в виде повёрнутой остриём вниз капли. Капля покоилась на фигуре равнобедренного треугольника, так же повёрнутого остриём вниз. Внутри треугольника были нарисованы непонятные каракули, напоминающие следы птичьих лапок. А на правом гобелене Иван увидел изображение старика, ворошащего прутиком угли догорающего костра.