– Дай договорить, а потом решай, бить мне рожу или нет! Думаешь я горжусь этой хернёй?! Думаешь поэтому я забыл свое имя и взял кличку!?– Туз сорвался на хрипловатый крик, но в голосе вибрировало волнение. Закалённый в боях наёмник и волнение. Сочетание на уровне теплого пива и зефира. – Я уберу с тебя ногу, и ты дашь мне сказать, договорились? – Холодно и уверено продолжил Туз. Морган что-то прохрипел и утвердительно покачал головой. Туз убрал ногу, помог ему подняться и они сели у немного шокировано Шестипалого. Туз начал свой рассказ, иногда делая долгие паузы, неприятно морщась. Взгляд его был направлен в пустую стенку спереди его, а голос подрагивал, будто от холода.
Повисло молчание. Морган и Шестипалый растерянно смотрели на Туза, не зная, что сказать. В Эдстоуне было не принято открывать душу, делится своими проблемами. Всем хреново, так что перестань ныть. Найти такого человека, которому было бы не все равно на твои тревоги и проблемы было равно найти целёхонький военный схрон с припасами. Так же редко и невозможно. Даже когда Туз глушил самогон с Шестипалым он держал язык за зубами, но тут его заставили говорить и явно никто из них не ожидал услышать такую историю.
Дома нет. Семьи нет. Знакомые и друзья- на солдатском кладбище. Руки ныли тупой болью. Выписанные таблетки он давно сожрал за несколько дней, в попытках заглушить боль, попутно загасив и сознание. Подобное состояние ему понравилось. Состояние без постоянной боли, без мрачных и тяжелых мыслей. Получить дозу оказалось легче, чем казалось. Барыги давали в долг, но только новым клиентам. Быстро пролетевшая, кристальная и красочная ночь, и вновь день серой, умирающей реальности….
Работы для него не нашлось. Может из-за туго стянутых бинтами культяпок, может из-за мутного, недоброго взгляда, который так отталкивал работодателей- Туз не знал. Ладно. Есть выплаты по ранению. На дозу хватает и хорошо. По мимо наркоты, Туз подсел на подпольный покер. Как оказалось, чем выше доза, тем меньше денег у тебя остается. Если Туз не валялся в отключке, смотря разноцветный, химический калейдоскоп, то он стоял возле могилы Шона. Его стали терзать ночные кошмары, связанные с войной и среди грома артиллерии и стрельбы он слышал загробный вой, ведший прямо сюда. Тут он второй раз встретил Бекки. Без разговора по душам не обошлось, теперь душу изливал Туз и тут, среди бескрайних полей белых крестов, стало понятно, что эти двое связаны. Не, это не был роман, как в каком-нибудь посредственном рассказе второкурсника. Эта была связь одиноких и потерявших своих близких людей. Их души были покрыты толстым слоем сковывающей накипи пережитого, и общаясь друг с другом, белый массив крушился и распадался, впуская внутрь чуть-чуть жизни. Они встречались просто чтобы поговорить друг с другом и от Бекки не ускользнуло пристрастие Туза, что явно беспокоило её.