— Не торопись. Если будет судилище, нас позовут. Если нет, то и идти никуда не надо.
Света плюхнулась обратно и схватила кружку, спрятав за ней свое лицо. Остальные Дажьевы тоже нервничали, хоть и старались скрыть это. Я обернулся на дверь. Так что же решили темные?
Дед вернулся в столовую минут через пять. Один. Мы все одновременно с молчаливым вопросом посмотрели на него.
— Отменяется судилище, — буркнул он, словно расстроенный из-за этого факта. — Они сдали пособника Змеевых. Осталось лишь проверить эту информацию.
— А зачем тогда они все вместе приезжали? — не удержалась от вопроса Даша.
— А как иначе их словам верить? Нет, каждый сам от себя ответ держал. Только один глава не приехал, на которого они все и указали. Иначе я бы все равно судилище провел, только с одним темным, а не со всеми.
— И кто это? — любопытные глазенки девчонки вовсю бурили деда, а тонкие ручки подпирали голову, упершись в стол.
— Военеговы.
— Этот тот здоровяк с рокочущим голосом? — вспомнил я вчерашний вечер.
— Рознег. Он самый, — дед повернулся к Жозе. — Снимай часть людей с наблюдения за Змеевыми. За старшими пригляд оставь, а остальные пускай на Военеговых переключатся. Ну а вы, — обвел он стол взглядом, пройдясь по каждому из присутствующих, — снова принимайтесь за поиски детей. На этот раз будете искать на территории потомков Военега. Квартиры, дома, гаражи — просмотреть нужно все! Детей наверняка для ритуала похитили, а до этого их где-то держать надо. Есть немаленький шанс застать их живыми. Но стоит поторопиться. После того, как их сдали остальные семьи, они ждать не станут и могут начать делать глупости.
Уже через три минуты мы со Светой сидели в джипе и выезжали с территории поместья. Я тяжело вздохнул. Какая-то насыщенная у меня «жизнь после смерти» получается. А я ведь еще раньше думал, что не скучно живу. И в походы любил сходить, и в клубы выбирался. Сгонять в бассейн или на картодром тоже было обычным делом. Дома я не любил сидеть и если и оставался, то только из-за Ритки. А тут — времени в особняке по субъективным ощущениям провожу больше, а движухи при этом столько, что уже эмоций получил больше, чем при жизни.
Вскоре машина привезла нас в обычный микрорайон на окраине города. Обшарпанные от времени пятиэтажки выглядели неопрятно. Внутри двора, образованного четырьмя домами, было серо и уныло. Детская площадка была разломана. От скамеек остались лишь железные рамы и те только из-за того, чтобы были вмурованы в бетон дорожек. Но скоро и это не поможет — дорожки тоже были все в трещинах, вспучившиеся в некоторых местах из-за прорывающихся к поверхности корней деревьев. Вообще все здесь было каким-то мрачным и безнадежным. И я понимаю почему — негатива вокруг было разлито столько, что стоило нам оказаться внутри двора, как я почувствовал легкое покалывание по всему телу, а от поверхности моей кожи пошел легкий парок — запустился процесс очистки. Нет, его было гораздо меньше, чем в том же торговом центре, но он пронизывал все пространство двора, приводя в уныние любого, кто зайдет сюда, и разрушая все, чего коснется. Не хотел бы я здесь жить.