В здании мы поднялись на второй этаж и прошли до кабинета майора. Там он снял китель, фуражку, прошел и сел в свое кресло, после чего почувствовал себя гораздо увереннее.
— На, пиши все как было, — достал он листок бумаги, ручку и толкнул по столу в сторону Светы.
— Мне сознаваться не в чем, я к теракту не имею никакого отношения, — замотала головой девчонка, косясь на деда.
— Вот это и пиши, — оказавшись в привычной среде, майор чувствовал себя все раскованнее и даже на деда стал посматривать через легкий прищур. — Я в любом случае должен с тебя показания снять. А там уже и разбираться будем.
— Пиши, Свет, — не сводя глаз с майора, сказал дед. — Все как было.
— Ну ладно… — в сомнении протянула она, пытаясь понять, правильно ли поняла, что и про меня говорить нужно?
Но тут дед глянул в мою сторону и повел глазами из стороны в сторону. После этого уже Света окончательно успокоилась и склонилась над листком. Секретность никуда не делась, а значит привычное правило нарушать не нужно. И уж тем более при том, кто это правило и вбивал в нее с детства.
Когда Света закончила, первым ее показания прочитал дед, вырвав листок буквально из-под носа майора. Тот скривился и уже открыл рот, чтобы начать качать права, но потом видно вспомнил свои ощущения около особняка и замолчал. Дед спокойно дочитал и отдал листок майору.
— Что? Все верно? — не удержался тот и съязвил.
— Должен же я знать, что моя внучка делала, — пожал тот плечами.
— А то вы не в курсе.
— Раз ее в проведении теракта обвиняют, получается — нет. Это все?
— Пока да, — пробурчал майор. — Красич! — гаркнул он неожиданно. В кабинет через минуту заскочил сержант полиции. — Уведи в третью, — кивнул он на Свету.
— Стоять! — перехватил руку прыткого сержантика дед. — Эт куда вы ее вести собрались?
— В камеру, куда же еще? Посидит, пока следствие идет.
— А вот тут ты уже перегибаешь, майор, — недовольно покосился на Сидченко дед.
— Нет, это вы похоже не понимаете, в чем обвиняется ваша внучка! — встал со своего место Сидченко. За последние несколько минут в знакомой обстановке, да еще в присутствии силовой поддержки он окончательно успокоился и чувствовал себя хозяином положения. — Проведение террористического акта с многочисленными жертвами — да за это пожизненное ей светит! А если она решит повторить? С меня же шкуру спустят, из-за того что я ее отпустил!
— Ее вину еще доказать надо, — тоже встал дед.
— Вот и будем доказывать. Но на время следствия я обязан… — тут майор поперхнулся и побледнел.
На мои плечи словно кто-то пару мешков с песком положил, да и стоящего рядом сержанта ощутимо к земле пригнуло. Настолько, что он еле удержал в руках автомат, что до этого свободно висел на его плече.