— Уф, — облегченно выдохнула Мирослава и обняла дочь.
— Мам, мне больно, — пискнул та.
— Ой, извини, забыла, что у тебя нога… — растерянно отстранилась женщина.
После этого Мирослава опять стала применять свои силы медиума, создав новый божественный символ. На этот раз это был Ладинец — символ богини Лады.
Исцеляющий тело знак, под действием которого стопа Светы приняла нормальное положение, и спал кровоподтек. Я впервые видел такое интенсивное применение способностей медиума и был сильно впечатлен. Одно дело слышать о них и даже знать, что такое возможно и совсем иное — наблюдать самому. До этого-то я видел только, как Света создавала символы, причем давалось ей это не так чтобы легко. Да и больше одного символа я не припомню, чтобы она создавала. Кстати-и-и…
— А почему Света сама так не сделала, а мы сюда ехали с риском для жизни? — спросил я.
— Потому что мы были на глазах у обычных людей — раз, и я не так сильна в энергетическом плане как мама — два, — немножко сварливо отозвалась Света. — Да и мама без энергии, притянутой «прямым крестом» предка, не смогла бы так много сделать.
— Это так, — кивнула Мирослава. — Спасибо, Роман, — впервые вспомнили о водителе Дажьевы. Тот пребывал в легком шоке от происходящего. Ему что, никто не говорил на кого он работает?
Как оказалось — да. Пришлось это быстро исправлять. Причем деду. Но тут можно быть спокойным, Пересвет умеет быть внушительным и убедительным. Еще и Жозе потом не преминет ткнуть на факт, что личный водитель внучки не в курсе о тайной «личности» подопечной.
Разбор ситуации продолжился в большой зале особняка. Не хватало лишь Доброславы с Ритой-защитницей и Жозе с Дашей. Доброслава отсутствовала по каким-то личным делам, а вот Жозе работал со своей сетью-наблюдателей и подъехать должен был только к вечеру. Впрочем, по телефону его известили о происшествии, дав новую задачу — узнать, кто это напал на Свету. Девчонка лица незнакомки не запомнила, слишком все неожиданно произошло.
— Ну и что это было за проклятие? — спросил дед, удобно устроившись в кресле напротив Мирославы. — Ты разглядела, когда снимала?
Та вместе со Светой оккупировали диван, перед которым стоял журнальный столик с принесенным подносом с чаем и вазочкой печенья.
— Перекрест Костромы, — ответила женщина.
— Тогда круг подозреваемых резко снижается, — хмыкнул дед.
— Не все его могут использовать? — тут же спросил я.
— Да. Во-первых, это чисто женский символ. До «падения» Костромы девушки с его помощью увеличивали свою привлекательность, усиливали взаимное чувство у парней и тому подобное. А вот после Кострома переиначила его смысл. И теперь он наносит вред любому, кто лишил женщину ее любви.