— Что произошло потом? — когда он замолчал, спросил дед.
— Потом… потом Змей пришел снова и сказал, что я зря установил с вами контакт. И потребовал оборвать его, иначе он найдет другого губернатора.
— Он вас шантажировал? — спросил дед, видя, что Виталий Ибрагимович вновь ушел в себя.
— Да. У всех есть грязное белье. Только чем выше ты забрался, тем больнее оно по тебе ударит, если о нем узнают. В итоге я согласился работать с ним. Уволил своего зама, с которым работали вы. Отправил в спецотдел приказ, разорвать с вами отношения. Насколько я знаю, далеко не все сотрудники его выполнили, — слабо улыбнулся мужчина, посмотрев на деда. — А потом… потом ко мне снова заявился Змей. Он выглядел очень довольным, да и… что-то в нем поменялось. Я не смогу объяснить это словами, но он стал… подавлять.
— Что было дальше?
— Дальше? — губер стиснул кулаки. — Дальше он приказал мне начать распространять среди СМИ новость об убийстве детей в детском саду. Во всех подробностях. И предложить своим знакомым попробовать повторить это… — тут он сглотнул и побледнел. — Это преступление. И мне предлагал. Мне удалось отказаться, сославшись на то, что я и так пока здоров и в омоложении не нуждаюсь. Но самое главное — я не мог противиться ни единому его прямому приказу!
— Тогда как же вы оказались здесь? — спросил дед.
— Я подумал, что он не просто так именно вас хотел отстранить от ведения дел в потустороннем мире в первую очередь. Так всегда поступают лишь с конкурентами. Поэтому, когда я выполнил все его поручения, то тут же рванул к вам, бросив все. До этого я физически не мог ослушаться его приказа, — тут мужчина жалобно посмотрел на деда. Сейчас он совсем не напоминал себя прежнего — уверенного, властного, готового рисковать. — Вы знаете, каково это, все чувствовать, видеть, но не иметь возможность сделать против? Не иметь власти над собственным телом?
— Не знаю. Я в такое положение никогда не попадал, — ответил дед.
— Вы мне поможете?
— Да. Это в наших интересах. Но… — тут губер замер. — Не сейчас, — вздохнул дед.
— Почему?! — вырвался удивленно-обиженный возглас из груди мужчины.
— Нельзя, — вздохнул дед. — У Змея есть еще сутки, чтобы не допустить распространения информации о нас среди людей. Чтобы мы как были, так и остались для всех — лишь байкой.
— Что значит "есть еще сутки"? — не понял губер.
— То и значит. Общество медиумов это не анархия, у нас тоже есть свои правила, по которым мы живем. Да, не такие жесткие, как у людей, во многом завязанные на личную силу и возможности, но все-таки. Если через сутки разговоры о секте и распространение ритуала не прекратится, то мы сможем вмешаться. Причем не только я, но и тот, против кого Змей не устоит. Единственное, что могу предложить — побыть до завтра у нас. Если вам нужна защита, мы ее предоставим.