— Н-нет, — пикнул он.
— А ты в курс-се, ш-што у твоей любимой был брат?
— Д-д… ик… да, — закивал он как болванчик.
— Это я-я-я, — сделав пол шажка к парню, протянул я. Тот попытался отодвинуться, но как это сделать? Раковина-то никуда не делась. — Знаеш-шь… я оч-чень люблю свою с-сес-стру. Оч-чень! И мне безумно не нравитс-ся когда ее обижают. Ты понимаеш-шь о чем я?
— Н-н-нет! — дал тот петуха.
— Андрей, ты там долго? — не успел я объяснить парню, что имел в виду, когда в туалет заглянула сестренка.
И ведь не постеснялась заглянуть в мужской туалет! Увиденная картина ей не понравилась. Конечно, даже несмотря на мой внешний вид, она меня узнала. Да и мои слова о том, что я могу теперь появляться на глаза обычным людям, запомнила. Как и поняла, что я по своему обыкновению «прессую» ее ухажера. Вот только Андрей не был для нее сейчас тем, кого нужно «отогнать» с помощью брата-дуболома. Наоборот. Она бы хотела держать меня как можно дальше от своего Андрея. Что я через минуту и прочувствовал на себе.
— Что здесь происходит? Олег? Что ты делаешь?!
Парень, увидев защиту в лице моей сестренки, тут же бочком-бочком отодвинулся от меня, запнулся, упал и на четвереньках припустил по полу к выходу, лишь перед Ритой встав на ноги. Снова обернулся. Посмотрел на меня дикими от страха глазами. Мазнул взглядом по Ритке. И бросился на выход, оттолкнув сестру в сторону. Еще и пробормотал что-то, что услышала лишь она. Не знаю, что именно, но судя по враз побледневшему лицу Риты, что-то не очень приятное для нее.
— ОЛЕГ! — резко повернулась она в мою сторону. — Что ты творишь?!
— Да я просто решил поговорить с твоим новым парнем. Я его даже пальцем не тронул, слово даю!
Сейчас я говорил без шипения и не стараясь как-то исказить свой голос, но все равно звучал он не так, как у живого человека. Правда сестре было на это плевать.
— Зачем ты вообще к нему полез? Почему ты лезешь туда, куда тебя не просят?
— Я беспокоюсь о тебе. Я теперь тебя защитить в любой момент не смогу, значит твой парень должен быть храбрым. А не блеять, как овечка. Он и не нассал в штаны лишь потому, что до этого уже в унитаз все слил. Зачем тебе трус?
Ритка смотрела на меня, а по ее лицу покатились крупные слезы.
— Зачем ты влез не в свое дело? Он ведь теперь от меня уйдет. А он хороший, — зашептала она себе под нос.
И вдруг резко без перехода закричала мне в лицо:
— Зачем ты полез не в свое дело?! Кто тебя просил? Ты умер! — размазывая слезы по лицу, заистерила Рита. — Умер! А почему? Не помнишь? Так я тебе напомню — потому что лез в мою личную жизнь! — тушь некрасиво потекла от слез по щекам сестренки, но и ей и мне было плевать на это.