Пусть и с потерями, все же канала связи, как когда-то был между мной и ей, здесь не было, но все же Свете удалось «зарядить» Леху. Я смотрел и не верил своим глазам. Как так-то? Ведь все, что я знал раньше, говорило о невозможности ничего подобного!
— Уф, — получив толику светлой энергии, улыбнулся парень. — Спасибо. Как же я вам благодарен!
— Не за что, — напряженно ответила Света. — Лучше расскажи, что это на тебе был за символ и как он у тебя появился?
— Я не знаю, — растерянно произнес Леха.
— Ты помнишь, как умер? — спросил я.
— Да, — тот смущенно потер шею. — Глупо получилось. Пришел после клуба домой, стал раздеваться и ноги не удержали. Запутался и упал.
— А как табурет на боку оказался? Из-за которого ты себе шею сломал?
— Да я сам же его при падении и задел, — еще больше смутился парень. — Пытался хоть за что-то зацепиться, вот и… Сам не понял, как получилось. Даже не сразу осознал, что я уже умер.
— Что же тебя держит здесь? — подозрительно прищурилась Света.
— Э-э-э? — маловразумительно протянул Леха, не поняв вопроса.
— От какого предмета ты отойти не можешь, чтобы не начать проваливаться, — пояснил ему я.
— Так от табурета этого проклятого и не могу, — махнул рукой в сторону кухонного гарнитура он.
Там действительно стояло три табурета выполненных в том же стиле, что и сам гарнитур. Дальнейшие расспросы показали, что парень никогда злым не был, но после смерти на него стало «накатывать». Он стал часто злиться и обижаться — почему это он умер, а остальные живут. Стал пытаться сделать вред соседям. Заметил, что когда злится на них и касается при этом, то те начинают или сами злиться и ссориться с родными, или с ними что-нибудь случается. Но после каждого раза злость в Лехе чуть притупляется, а сам он становится «чуточку плотнее». Правда следом идет раскаяние от совершенного, и парень убегает обратно к себе в квартиру. После чего занимается самобичеванием до тех пор, пока сидящий внутри червячок злости вновь не напомнит о себе и не подтолкнет на новый «поход». И с каждым разом противостоять ему было все сложнее и сложнее.
— Что скажешь? — обратился я к Свете, когда мы отошли от Лехи чуть в сторону, оставив его на Артема, который продолжил допрос, уточняя — когда, где и кого он касался и устраивал «веселую» жизнь.
— Такое чувство, что кто-то пытается сделать из светлого духа темного, — неуверенно ответила девчонка.
— И у меня сложилось такое же впечатление. Но кто? И как? Тем символом?
— Вполне возможно. Вот только… — Света задумалась на пару минут. Я ей не мешал, ожидая ответа. — Вот только я не знаю этот символ и не слышала, чтобы кто-то так делал.