После короткого пересказа нашей встречи, Доброслава оказалась весьма озадачена и потребовала, чтобы Света все передала деду.
— Пфф, — фыркнула девчонка на это замечание. — А то я сама не догадаюсь!
— Догадаешься, но можешь забыть, — донеслось из трубки телефона. — Но извини, я сейчас занята, мне немножко не до Риты. Кстати, ты где находишься?
— Да все там же — у «Сладкого мая».
— Отлично! Езжай быстрее ко мне! Я нашла пропавших детей. Нужна твоя помощь, как медиума. Остальные могут не успеть. Слушай адрес…
Доброслава протараторила название улицы и дом и отключилась. Света слегка озадаченно передала адрес водиле и посмотрела на меня.
— Что? Я сам знаю не больше тебя! — ответил я на немой вопрос в ее глазах.
— Она сказала, что нашла пропавших детей. Но если бы с ними все было в порядке, то не понадобилась бы срочная помощь медиума. Мне все это
крайне
не нравится.
До названного адреса мы ехали меньше пяти минут и вскоре остановились возле обычной девятиэтажки-свечки. Возле единственного подъезда сейчас стояла тойота-королла с сидящим за рулем мужчиной, по стилю одежды — тезка водителя Светы.
Девчонка выскочила из джипа, прихватив мой айфон, и первым делом подскочила к этому самому водиле.
— В подвале, — еще до заданного вопроса, ответил шофер.
Света тут же метнулась в подъезд. Лишь войдя внутрь и убедившись, что вокруг никого не видно, она нарисовала энергетический круг и поспешила провести активацию.
— Вот это правильно! — кивнул я, когда мир расцвел для меня потоками энергий. — Так… вижу остаточные следы негативной энергии, ведущей в подвал. И парочка нитей позитива тоже туда ушла.
— Это Доброслава. Вперед! — скомандовала Света.
Дверь в подвал раньше закрывалась на замок. Сейчас он был сорван и отброшен в сторону. У меня сложилось такое чувство, что по нему ударили кувалдой или чем-то похожим. Короткий спуск закончился выходом в коридор. В нем были фальш окна с деревянными ставнями. Если снять их, то можно было попасть под сам дом, где проходили трубы. Из коридора вели три двери: входная снаружи и две в подсобные помещения рабочих. Вот в одной из них мы и нашли Доброславу с ее защитницей Ритой. И не только их.
— Брр, — передернул я плечами. — Что за твари это сделали.
В комнате лежало пять растерзанных детских тел. Одежды на них не было, на руках и ногах сделаны надрезы, кровь из которых растеклась в выструганные в полу углубления. Сами углубления формировали незнакомый символ. Дети были мертвы. Это было понятно хотя бы по вышедшим из тел духам, что застыли над собственными вместилищами и с выражением бесконечной муки смотрели на нас. Даже в нематериальном состоянии детей оплетали мерзкие нити негатива, протянувшиеся к нарисованному символу на полу. Энергии в духах почти не осталось, они были практически прозрачными. Внешность уже было не угадать, зато хорошо были заметны потоки энергии, составляющие суть умерших детей. И с каждой секундой эти потоки сути буквально выжимались мерзкими нитями, а выкачанная энергия перемещалась в начертанный символ.