По обычаю старшей школы, после сдачи экзаменов, которые длятся до конца июня, и получения аттестата об окончании общего образования, устанавливаются двухнедельные каникулы, после которых школяры сдают экзамен на ранг владения силой. Которые длятся до середины августа. После чего проходит торжественное вручение бумаг, устраивается выпускной, с соблюдением всех традиций учебного заведения.
Я глубоко вздохнул и несколько раз стукнул костяшками пальцев в створку. Дождавшись приглушенного “Войдите”, потянул на себя ручку двери и вошел в приемную.
Осмотрелся, будто ожидал увидеть что-то новое. Хотя здесь ничего не менялось. И за время предыдущих визитов, откровенно скучая, я успел изучить эту комнату.
Этот кабинет разительно отличался от приюта. Большое и светлое помещение со свежевыкрашенными стенами. Плотно подогнанные доски начищенного паркета. Удобный кожаный диван и пара кресел из умной наноматерии в углу у входа. Деревянные шкафы со стеклянными дверцами, отгороженные от посетителей столом, за которым сидел секретарь. Точнее — секретарша.
Она что-то читала с экрана ноутбука. Хмурилась, рассеянно грызла колпачок ручки, то и дело убирая со лба непослушную рыжую прядь.
Карина Сергеева, красавица и умница, которая решила остаться секретарем после выпуска из приюта. Сама девушка мотивировал это тем, что за время, которое она провела в этих стенах, приют стал ей родным. Но как мне казалось, причина крылась намного глубже.
— Привет, Карина.
Сидевшая за столом девушка оторвала голову от экрана, посмотрела на меня, и смущенно заправила прядь волос за ухо.
— Снова вызвал?
Она встала из-за стола и подошла ко мне. Наманикюренные пальчики поправила узел моего галстука. Я заметил в зрачках больших зеленых глаз девушки отблески чужой силы. И не смог сдержать улыбки. Значит, Петр Сергеевич Вяземский снимал стресс. Возможно даже, несколько раз. Об этой маленькой тайне знали трое. Я, Вяземский и Карина. Для остальных лицеистов девушка была неприступной недотрогой, смотревший на школьников свысока. Впрочем, что знают трое — то рано или поздно становится известно всем.
— Как настроение? — я кивнул в сторону двери, на которой красовалась табличка “Директор Красносельского Имперского казенного Лицея Вяземский П.С”.
Карина улыбнулась:
— На удивление спокоен. Даже рад.
Вот как? Ладно, попробуем забросить удочку еще раз:
— А зачем вызывал не знаешь?
Карина благодушно улыбнулась:
— Он не докладывает. Ладно, иди. Хотя… стой.
Она подошла к столу, достала пластинки с жевательной резинкой. Вытащила одну, затем посмотрела на меня, и добавила к ней еще одну. Подошла ко мне и вложила пластинки в мой открывшийся рот: