–Он сможет поговорить с вами, – вышла она. – У вас есть несколько минут, потом мы вынуждены оставить его одного.
Девушка вежливо пригласила меня пройти в палату, и я вошла внутрь. Дверь за мной закрылась, я очутилась один на один с ним. Посреди полностью белой палаты находилось большое и крепкое прозрачное стекло. В нём находился отсек, через который подавали пищу, и решётчатая дверь справа, у самой стены, через которую его, должно быть, выводили при надобности.
Облачённый в белые штаны и футболку, седой и морщинистый Эдвард Перес молча лежал на своей койке и глядел в потолок. Я прошла к середине палаты и села на стул, который стоял напротив стекла. Выглядел его отец, конечно, совсем не очень. Видимо, на фоне сумасшествия, он и так теряет форму, к тому же, его ещё и держат здесь. Хотя, уверена, что отношение и условия тут весьма неплохи. Для него это место явно лучше, чем если бы он жил и содержал себя один.
–Мистер Перес, – аккуратно начала я. – Детектив Мия Смит, у меня к вам пара вопросов.
Смуглое уставшее лицо медленно повернулось на бок и теперь уже уставило свой безумный взгляд на меня. Пробежавшись по мне глазами, он уже было открыл рот, чтобы сказать что-то, тем самым оскалив свои жёлтые зубы, но быстро закрыл его и продолжил молчать.
–Вы помните, что произошло двадцать пять лет назад? – спросила я. – То, почему вы здесь оказались.
Эдвард медленно встал с койки, приблизился к стеклу и остановился в шаге от него. Его пустая ладонь плавно поднялась вверх, словно сжимая что-то воображаемое. Безумно посмотрев на свою руку, Эдвард переключил взгляд на меня и направил ладонь в мою сторону. Его пальцы сложились так, будто он держал в них какую-то рукоятку. Мне показалось, что Перес вообразил в своей руке нож. Простояв так несколько секунд, он вплотную приблизился к стеклу и с грохотом ударил по нему пустой рукой. Я оставалась непоколебимой и даже не пошевелилась в ответ на такой выпад с его стороны.
–Чего надо, Мия Смит? – прошипел он и сделал пару шагов назад. – Думаешь, ты такая смелая, да? Дайте мне нож и уберите стекло, я быстро окрашу эту палату в красный цвет!
Эдвард устало вернулся к своей койке, сел на неё, подложив ноги под себя, словно какой-то монах, и глянул на меня. Его гнев сменился приветливой и добродушной улыбкой.
–Что ты хотела спросить?
–Ваш сын, – не торопясь продолжила я. – Билл. Вы помните его?
–Мой сын? – задумался Эдвард. – Билл? Да, я помню его, – лицо мистера Переса расплылось в тёплой отцовской улыбке. – Мой мальчик…
–Двадцать пять лет назад вас разъединили. Вас посадили сюда, а сына забрали…