– Похоже на то… – сказал Роман, и его накрыла такое сильное чувство отчаяния, что ему захотелось швырнуть поднос с едой в стену.
Ничего им не исправить. Не остановить ракеты. Не спасти Яну. Ничего не изменить. Никогда.
– Послушай, – неуверенно начал Боря, – Мы тут с Лизой поговорили, пока ты был в отключке. Не знаю, как ты к этому отнесешься, но… Может, нам всем остаться здесь? Забыть обо всем?
Роман сидел, не поднимая взгляд от еды. Аппетит, который еще минуту назад не давал ему покоя, испарился.
– Да, Роман Сергеевич, – подхватила Лиза, – У нас будет почти двадцать лет спокойной жизни. Потом мы можем опять перепрыгнуть.
– Ты же знаешь, что у нас не получится, Лиза. – устало сказал Роман, – Все предопределено. Я не знаю, как, но все мы придем к тому, что сами видели. Станем охотниками, пытающимися убить себя из прошлого. И, видимо, сойдем с ума. Иначе я даже не могу вообразить, почему мы на это решимся.
– Ну а что будет, если мы ничего больше не будем делать? Спрячем шар. Начнем спокойную жизнь? Кто заставит нас надеть черные доспехи и отправиться в прошлое убивать себя?
– Я не знаю. И не хочу знать, – сказал Роман и нехотя отправил в рот кусок запеканки.
– Ладно-ладно, – сказал Боря примирительным тоном, как будто разговаривал с повздорившими второклассниками, – Все устали. Тебе, Рома, надо восстанавливаться. Давайте вернемся к этой теме… Попозже, хорошо?
Роман кивнул. Он доел обед, Боря и Лиза попрощались, сказали, что придут завтра утром и вышли из палаты.
Роман лег удобнее, выключил свет и постарался заснуть. Ему мешал шум приборов и звуки шагов и речи, доносившиеся из-за двери.
Конечно, если не обманывать самого себя, предложенная Борей и Лизой возможность не так уж плоха. У них есть шар. С ним они могут оказаться где угодно. Когда угодно. Прожить какую им захочется жизнь… В теории.
Не давало ему покоя одно. Его двойник из будущего не производил впечатление неадекватного человека. А Роман твердо знал, что свою версию из прошлого убить нельзя. Почему же в будущем он об этом забудет? На этот вопрос ответа у него не было.
Он заснул, размышляя над этим, представляя, как могла бы сложиться его жизнь, скажем, где-нибудь в Нью-Йорке двадцатых годов. Прекрасная эпоха. Он обожал фильмы, в которых был показан Нью-Йорк двадцатых годов…
Проснулся он посреди ночи от ощущения холодного металла у себя на шее. Сердце моментально заколотилось с бешеной частотой. Тихо, стараясь не дышать, он осторожно посмотрел направо и увидел чью-то темную фигуру. Это был двойник. Он стоял у больничной кровати, приложив лезвие меча к горлу Романа.