Правителем, «спасцом от смут»,
Врагом коррупций личным.
И зрел сие любой в стране –
В казну вернулись деньги.
Трущобы нищих в стороне
Сносились помаленьку,
И возводились терема,
На славу построенны.
Народом были времена
Сии благословленны!
Корень зла
Как нет и худа без добра,
Так зло без счастья тает.
Коль слава та была скора,
Так Праль о ней узнает.
Решил бесславный экс–король
Найти писцу управу,
Ему Мораво был, как соль
Посыпана на рану.
И чаял он, искал места,
Где писарь провинился.
Но вот проблема, вот беда:
Везде лишь пригодился!
Но все же тот нашел, за что
Писца упрятать можно,
Никто не знал, но дело то
Пятнадцать лет ничтожных
Всего–то так произошло.
И, мол, не ведает народ,
Какое «чудо» к ним пришло,
Заняв места господ.
И вот уж за Мораво вдруг
Таится сонм «предательств»,
Хотя и Праль, наш власти друг,
Не вверил доказательств.
И вот уже летит в врата
Нью–Жоля колесница,
И Праль на ней с свистком у рта,
Веля вести в темницу
Почтенного Мораво слуг,
Да и того в придачу.
Но помнил писаря заслуг
Народ, отвесив сдачи.
На каждый дюйм нельзя упасть
И яблоку простому.
Народ стеною встал за власть
Спасителю градскому.
А как уж было дальше, я,
Увы, не разумею.
Пером лиричным острия
Писать пустяк не смею…
Заключение
Лоснится рожь, река бежит,
Летит прекрасна птица,
Охранник поле сторожит,
Пшеница колосится!
Разросся дуб, растет и ель
На телесах равнины.
Закончил бард легенды трель
О сыне стар Ситины.
Воспой, поэт, поэт луны,
Далекие преданья,
Сказанья темной старины
Без тени оправданья!
Как гнев людской меняет быт,
Ведомых возглавляя,
Как корень зла навек разбит,
Что только дух гуляет!
Зайди, поэт, издалека,
Времен поведай лучших,
Про мира дни, медов века,
Года людей минувших!
Но только в сердце боль рябит,
Досада горло режет,
Язык в мозоль до крови сбит,
В устах невольный скрежет.
Забыто все за ширмой лет,
Забыт и Жоль, и Клот.
Последний стих пропел поэт,
А новый уж нейдет…
2020 г.
Начало
С попытки первой, верный друг,
Я сон тебе перескажу.
И чтоб не усомнился вдруг,
Тебя я клятвенно заверю,
Что сей рассказ – не ложь, но правда.
Я брел средь темно–красных стен.
И на полу, как ржавы пятна,
Желто–оранжевым ковром
Лежали мягкие кубы.
И точно помню, что со мной
Был путник странный,
Он во всем мои движенья повторял,
Глядя куда я шел.
Мы с ним о чем–то говорили,
Забыв, откуда мы прибыли.
Но собеседник не искал
Пути иль выхода отсюда.
И вот средь сотни лабиринтов
Я путь нашел, ведущий в место,
На кухню странную похоже,
Там ждал меня уже швейцар:
– Ах, это Ты, скорей за мной!
Тебе секрет раскрыть я должен.
Идем, не спрашивай зачем,
Куда мы держим путь.
И вел меня сквозь блеск металла