Объясняя, что случилось, я ощущаю, как пощипывает в глазах. Нет, я не буду плакать из-за Варламова, я уже разучилась это делать, но все равно как-то не очень приятно. Облапал, гадостей наговорил и свалил. О, извинился перед уходом, будто это поможет. Будто это заставит меня забыть как я сама к нему прижималась, как обмирала в его руках. И хочется выругаться, потому что вспоминать об этом не только стыдно, но и, блин, неожиданно волнующе, аж до мурашек.
Дослушав, Костя стаскивает с носа очки и сжимает переносицу пальцами.
– Почему не сказала, что сценаристом у Кирсанова работает твой бывший муж? – устало интересуется он.
Я пожимаю плечами. Почему-почему. Не хотелось мне об этом говорить. Я вообще не люблю говорить о Варламове и будь моя воля – я бы переселилась на отдельную планету от него, потому что он меня самым лютым образом бесит.
А как может не бесить этот смазливый оборзевший кобелище?
У него же есть его Верочка, какого черта вообще он вдруг решил полезть ко мне? Ведь идиоту же ясно, что все что было – было не для него. Нет же. А мне теперь чем отмываться? Где я возьму столько спирта, чтобы обеззаразить все места на моем теле к которым прикасались наглые лап Варламова?
– Только поэтому? – Костя поднимает брови. – Ты уверена?
– Ты издеваешься? – устало уточняю я. – Нет, Костик, разумеется, я не уверена. Я ж с ума по нему до сих пор схожу, сплю и вижу, как бы прыгнуть в его постельку, снова забить на саму себя, простить ему его кобелиную сущность, завязать с издательствами и так далее. Мужик моей мечты, ты меня раскусил.
– Ладно, извини, извини, – Костя поднимает кверху ладони, а затем встает из-за стола и подходит к чайнику, щелкая кнопкой включения. – Просто пойми меня, как это для меня выглядит…
– Кость, ну, правда, не надо вот этого. Как оно выглядит? Я Варламова уже нахлебалась до горлышка, – я качаю головой. – Как вспомню, как писала тайком, чуть ли не в туалете, лишь бы Димочка не заметил – так все. В глаза бы его не видела. Увы, он влез в этот фильм. А теперь – лезет ко мне.
– Знаешь, это ведь можно исправить, Поль, – хмуро замечает Костя, придвигая ко мне чашку с чаем. – То, что он к тебе лезет…
– Ты знаешь, как вылечить кобелизм? – саркастично интересуюсь я. – Дорогой, срочно патентуй это лекарство. И разбогатеешь, и кучу семей от разводов спасешь.
– Нет. Как вылечить кобелизм я не знаю. Да и бывшего твоего я бы лечить не стал, – недовольно морщится Костя.
– И как ты предлагаешь это исправить? – скептически уточняю я. – Я не могу проломить ему голову, чтобы вправить мозги на место. И от контракта я отказаться не могу. У них там такая неустойка – я год свои гонорары буду Кирсанову перечислять, я уже прикинула.