Самое паршивое в этой ситуации – нужно бы держать лицо. Хотя не хочется, хочется только разреветься. Для меня ведь это было как маленькое чудо, я поэтому так легко ввязалась именно в съемки, мне хотелось увидеть, как мое самое заветное желание воплощается в жизнь. Я хотела увидеть рождение этого фильма от первого и до последнего кадра, а уж авторский предпоказ мне снился в самых радужных сказочных снах. И вот теперь – облом. Заморозка. И нет, разумеется, я с этого что-то поимею, формально Дима – сотрудник Кирсанова, виноват он, издательство наверняка отсудит и себе, и мне какую-то компенсацию. Но… Это деньги. Только деньги. А воплощенной мечты у меня уже не будет.
– А если ты сменишь только книгу-первоисточник? – вдруг произносит Варламов, глядя куда-то в пространство. – У Полли есть не одна пригодная к экранизации книга. Мы потеряем три недели. Но это же проще, чем тебе начинать какой-то новый проект?
Кирсанов бросает на Диму красноречивый взгляд.
– И как по-твоему я это объясню спонсорам?
– Так и объяснишь, – Дима пожимает плечами, – по вине сотрудника произошел форс-мажор, но ваши средства не пострадают, господа-вкладчики, мы уже работаем над альтернативным проектом.
– Часть откажется.
– Да брось, – рвано выдыхает Варламов, глядя в одну точку, – у тебя имя и репутация. Они же хотят получить прибыль со своих денег, не так ли? Они вкладывают в тебя, а не в конкретный сценарий. Ты приносишь бабки, Илья. Ты сроду не вписывался в невыгодные проекты.
– Дим, что за прожектерство? – утомленно спрашивает Кирсанов. – У нас нет синопсиса, и договор с издательством Полины составлен на другую книгу.
– Я сделаю тебе синопсис к послезавтра, – тихо откликается Дима. – Новый сценарий выработаю за две недели, без зарплаты. Убытки все вписывай в иск, взыщешь с меня же. Неужели ты не сможешь выкрутиться из ситуации?
– А какая мне выгода в этом? – емко интересуется Кирсанов. – Ты предложил мне этот проект и так налажал уже на старте. Предлагаешь мне согласиться на твой проект еще раз? И ради чего?
Что забавно, я слышу совсем не то, на чем акцентирует Кирсанов. Я слышу: “Ты предложил мне этот проект…”
Серьезно? Я это правильно понимаю хоть?
– А ты хочешь что-то конкретное? – Дима тем временем остро смотрит на Илью Вячеславовича.
– Пять лет эксклюзивного договора, – Кирсанов щурит свои темные глаза. – И половина твоей зарплаты в первые два года уходит в мой фонд на возмещение убытков. И ни влево, ни вправо, ни в какие другие проекты ты не ввязываешься, дружок.
– Предлагаешь мне влезть в твою кабалу? – саркастично интересуется Дима.