– Ань, что за дела? – капризно протянул он. – Номер мобильника ты сменила, дверной замок поменяла. Второй раз уже прихожу. Что за женская истерика?
– Женя, что вам с твоей матерью от меня надо? Мы уже посторонние люди, нас ничего не связывает. Ты был инициатором разрыва. Что ещё?
– Я тебя сейчас обрадую, давай зайдём в квартиру, не будем же здесь разговаривать.
Он уверенно вошёл в прихожую и сразу направился в кухню.
– Что покушать есть? Прямо с работы к тебе. Ты отключила холодильник? Совсем без меня одичала.
– Говори что хотел и уходи отсюда.
– Да я вернулся к тебе, неужели ещё не поняла? Я ушёл от этой мымры, папиной дочки. Никакой у неё самостоятельности нет, – лениво проговаривал он.
Тут проскрежетал замок в дверях и вошёл муж.
– Валентик, – весело обратилась к нему Анна, – ты посмотри, кто вернулся ко мне. И главное – с сумкой, с той самой синей сумкой…
– Что опять пришёл просить кредит? – усмехнулся Валентин.
– Анна, что происходит? Кто это? Почему ты такие интимные подробности рассказываешь постороннему человеку? Где твоя этика? "брачный союз должен быть чужд всякой публичности. Это дело касается только двоих"4. Неужели за несколько месяцев ты успела меня заменить им? Я не верю этому.
Валентин открыл дверь, взял его сумку, выставил на лестничную клетку и молча указал головой направление: иди следом.
Женя медленно направился к двери. Потом остановился, повернулся и с пафосом сказал:
Доверие уходит по-английски.
Доверие уходит не прощаясь.
Ты знай – намного больше тот теряет
Кто растоптать твое доверье смог!
5– Анна ты предала меня, предала свою любовь. Знай, через два месяца он тебя бросит.
И столько театральности было в его словах, высокомерия в глазах, надменности в позе, что Валентин и Анна весело рассмеялись и этот смех разозлил Евгения. Он быстро вышел, резко хлопнув дверью.
Муж с женой вновь рассмеялись. В едином порыве обнялись и долго молча смотрели друг другу в глаза, как могут смотреть только те, чьи судьбы навечно переплелись.