… "Если … не будет жизни духовной, идеал Красоты, – писал Ф. Достоевский, – то затоскует человек, умрет, с ума сойдет, убьет себя или пустится в языческие фантазии".
Писатель понимал, что красота в чистом виде может быть холодной, пустой, расчетливой, что внешняя красота без духовности опасна. Мой бывший муж один из эталонов мужской красоты, однако потопит любого, разрушит чужую жизнь, если в этом будет необходимость для него. А спасает он только денежных мешков. Его мать – одна из красивейших женщин страны. Четырежды была замужем и все ее мужья уносили от нее ноги, откупаясь, кто чем мог, только бы спастись от такой красоты.
…Помню один из процессов Славки, когда он пытался вызволить из тюрьмы мошенника, придумавшего гениальную аферу по выманиванию денег у простодушных людей. На все мои доводы Славка со смехом отвечал:
– Люди, Лена, "не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос".[15]
Ну, конечно, у него на все случаи жизни заготовлены подходящие фразы. Но разве это так? Большинство людей готово принять на себя душевный удар, чем нанести его кому-либо. Для многих – важнее отдать, чем взять?
…Мой друг, Олежка, с которым мы учились в художественной школе, как-то произнес фразу, что прочно засела в голове "крик чужой боли, чужой беды пронзает, корежит, как будто бьют в солнечное сплетение. Долго не могу в себя прийти".
– Олежка, ты поосторожнее с этим, – сказала я тогда. – Если постоянно впускать в себя чужой мрак, то надолго ли тебя хватит?
– А как по другому писать? Только пропустив через себя, остро прочувствовав состояние другого.
Олежка уже известный живописец, чьи картины выставлены в художественном музее.
Кто-то от вида чужой беспомощности, боли, трагедии сгибается пополам, для них нет различия между своей и чужой бедой, а любимое занятие моего бывшего мужа это "вязка носков на чью-либо голову". От этого он получает наслаждение. И ни месть, ни злость, ни гнев прозревших его не исправят. Эту фрагментацию души уже не изменишь.
Бойцовская доброта может спасти мир. Я улыбнулась своим воспоминаниям. Однажды была свидетелем прелюбопытнейшего эпизода. Моя свекровь в очередной раз вызвала меня для своих нужд. Закончив дела, мы вышли вместе с ней. Она, собравшись на пробежку, была в розовом спортивном костюме, розовых кроссовках и выглядела довольно моложаво и эффектно.
Зоя Борисовна направилась в сторону парка, а я стала ждать такси, которое должно было скоро подъехать. Через минуту развернулась интересная и даже философская сценка.
У нее расстегнулись шнурки от кроссовок и она, недолго думая, остановила идущую навстречу девочку, лет 12-13.