– Нет, Вячеслав Викторович, я не смогу взяться за это дело. Единственная дочь у родителей, а я должен защищать мажора, который изнасиловал и убил ее.
– Виктор, ты должен взять под свою защиту любого, кто к нам обратится. Вот скажи мне, если к хирургу подкатили раненого человека и сообщили ему, что этот преступник только что зарезал троих, как ты думаешь, он может отказаться оперировать его?
– Сравнение с врачами, как-то сомнительно. У нас есть свобода выбора.
– Настоящий профессионал должен найти тринадцать лазеек в десяти заповедях. Ты об этом знаешь?
– Я готов найти лазейку к душе убийцы и понять: почему он совершил преступление. Я готов его защитить, если, разглядев обстоятельства его жизни, проникнусь к нему хоть малейшим сочувствием. Но оставить безнаказанным ничтожество, мразь – я сам далеко от него не уйду.
– Почему безнаказанным? О чем ты говоришь? А гонорар, который мы ему выставляем – это что, не возмездие? Не кара? Напомню тебе одну цитату. "Мне случалось успешно защищать преступников. Но виновный никогда не оставался безнаказанным. Достаточно суровым возмездием для него был мой гонорар". Вот как надо мыслить. Мы обдерем его до нитки за его преступление. Разве это не наказание?
– Вячеслав Викторович, вы приводите слова американского адвоката Френсиса Ли Бейли? Так он же в свое время был лишен лицензии за многие неэтичные поступки. И даже, кажется, сидел какое-то время в тюрьме, пока его брат не заплатил за него деньги.
Вячеслав помолчал некоторое время, что-то раздумывая, видимо он не ожидал такого выпада и таких знаний от молодого коллеги, а потом продолжил.
– Виктор, кажется, ты выбрал не ту специальность. – В его голосе уже появились стальные, ледяные и как мне показалось, пренебрежительные к собеседнику нотки. – Если ты хочешь удержаться в нашем офисе, то должен отбросить всякие сантименты и выручать серьезных клиентов. Да дело даже не в деньгах. Нужно доказать свой профессионализм, чтобы о тебе заговорили, как о преуспевающем адвокате? У меня лично кураж появляется, когда я могу развалить дело следователей, когда я выхватываю какую-нибудь мелкую деталь и разваливаю их кропотливый труд, труд нескольких месяцев. Вот тогда я чувствую себя победителем. Не удержишься ты в моем офисе, – в его голосе уже звучали равнодушные нотки, будто для себя он уже что-то решил, будто прощался с коллегой.
Позже, я узнала, что тот молодой адвокат уволился, а за то грязное дело взялся мой муж и … с блеском выиграл процесс. Вот так, год за годом, мой спутник по жизни приоткрывал свое истинное лицо, пока не наступил тот день, когда он окончательно сорвал с себя маску, за которой оказалась – уродливая и даже страшная сущность. И столкнулась я тогда с… двумразием.