Родители хотели купить нам квартиру, чтобы мы жили отдельно, однако муж, вновь показал одну из своих масок.
– Я же вижу, как ты любишь и дорожишь родителями. Что же мы их оставим одних? Давай здесь останемся, а эти деньги прибережем для других целей – машину купим, съездим куда-нибудь.
Конечно, я была рада этому, а когда появились дети и внесли в мою жизнь массу радостных, счастливых, солнечных эмоций, то мне казалось лучшей жизни и не надо. А потом… потом, произошло то, что пронзительно высветило всю его суть.
И сейчас я вот думаю, если даже Рита вернется с хорошими новостями и это медицинское учреждение окажется полезным для меня, я все равно туда не поеду, уж слишком сильно мое недоверие к мужу, слишком…
У меня предчувствие, что подхожу к финалу своего бессмысленного болезненного состояния. Что-то произойдет, что-то…
Через два дня пришла Рита с ворохом новостей. И к концу ее рассказа, я была уже на грани истерики, взрыва мозга. Я вновь оказалась раздавленной, уничтоженной.
Адрес этого медицинского учреждения Рита нашла по фамилии главного врача и, не теряя времени, отправилась туда. Четыре часа езды от города. То, что она там увидела удивило ее – люди преклонного возраста, инвалиды без рук, без ног. Странная, тяжелая атмосфера насторожила ее. "Да это же обыкновенная богадельня, последний приют людей, которые оказались на обочине жизни, одинокие и никому ненужные, – думала она. – Но может быть здесь действительно лечат и творят чудеса?"
Рита отправилась к директору.
– Да-а, странные документы вы мне принесли, – удивился он, – вот последняя страничка, где стоит моя подпись – это действительно наше, а предыдущие листки взяты непонятно откуда и я не знаю, где творятся такие чудеса, что людей с того света возвращают.
Подождите, как вы говорите, Елена Соловьева? – он снял очки, протер их, задумчиво посмотрел в окно. – Ну да, припоминаю. Муж вашей подруги приходил. Очень беспокоился за свою жену. Говорит, что у супруги после паралича ног, проблемы с психикой начались. Она то песни поет, то сама с собой разговаривает, то начинает хохотать, что он даже боится заходить к ней в комнату. Я ему посоветовал консультацию психиатра, но супруг сказал, что не хочет травмировать жену. И пусть на какое-то время мы бы взяли заботы о ней. У нас ведь есть и внештатные психологи и психиатры. Просил поселить ее в том отсеке, где лежат пациенты с болезнью Альцгеймера, чтобы была закрытая и более охраняемая территория.
Я слушала это, находясь в оцепенении. Вот оно мое чутье. Мне казалось, что моя душа давно уже покрыта панцирем и уже ничего так сильно не затронет ее, но при каждой подлости близкого человека она вздрагивает, съеживается и ноет, ноет…