Тогда, когда Сережа влюбился в другую мне было плохо, тяжело. Я двигалась, разговаривала, что-то делала – а внутри была мертвая пустота. Потом, постепенно стала выкарабкиваться из омута переживаний и вдруг почувствовала духовный жар, горение действовать, доказать всем и ему лично, что чего-то стою, чтобы он раскаялся, пожалел о своем поступке.
И ведь все получалось, и университет закончила с отличием и работу свою любила, делала стремительную карьеру. Обо мне стали писать в журналах, газетах, начали приглашать на телевидение. И все это время меня подстегивала, подпитывала мысль – он прочитает, услышит, поймет, кого потерял. И кто знает, каких бы высот я достигла, если бы не подлый, изуверский удар в спину моего бывшего мужа. Удар, от которого я ослабела. И вот теперь…
Дверь приоткрылась
Сказкой запахло
Может войти?
Нет, не стоит. Я так долго по нему тосковала, что в реальной жизни уже не хочется с ним встречаться. Да и смогу ли простить его, ведь это он меня предал, он меня бросил.
Часа три я бродила и размышляла, заходила в уютные кафеюшки и поднимала себе тонус с помощью кофе и сладкого. Иногда останавливалась возле витрин, вглядываясь в свое отражение. И хоть за последнее время я сильно изменилась внешне, но разве можно тягаться со временем? Годы безжалостно забирают нашу красоту. А он меня видел другой.
А может стоит отбросить эту бессмысленную и мифическую гордость, самолюбие, жизнь-то идет к закату? Но что мне даст эта встреча? Лучшие, цветущие годы улетели и растворились в вечности навсегда, безвозвратно. И возвращаясь домой, я уже решила ничего не предпринимать, не звонить, не встречаться. Мой поезд уже ушел.
Но, оказывается, судьба взяла меня под руку и повела по желаемой ей дороге. Через два дня раздался звонок, который заставил опереться о край стола.
– Лена, здравствуй, – он даже не представился, а у меня огненные мурашки поползли по телу, пол поплыл подо мной и я вместе с ним.
Этот голос никогда не забывался, всегда завораживал, пьянил. Хотелось слушать его бесконечно, даже не вникая в суть. Вот и сейчас я замерла, впитывая в себя его низкий, богатый тембр голоса, с удивительной эмоциональной окраской. Этот голос принадлежал только одному человеку.
– Лена, ты слышишь меня, не молчи, скажи что-нибудь. Мы договорились?
– А о чем? – очнулась я от оцепенения.
– В субботу, в восемь вечера, я подъеду к твоему дому. Тебя устраивает?
– У меня другой теперь адрес.
– Я знаю. Буду ждать у подъезда. Тебе удобно это время?
– Да…
Минуту сидела без движения, пытаясь что-то понять и вникнуть в этот разговор, и стала звонить к Рите.