— А что насчет остальных?
— Имеешь в виду Демира с Йектой?
Она кивнула.
— Я же сказал тебе, оба сходили с ума по Хандан. Но самое странное, что тогда ни один из них даже словом не обмолвился о своих чувствах.
— Шутишь? — она заерзала на сиденье. — Хочешь сказать, что они так и не признались ей в любви?
— А как ты это себе представляешь? Вот мы вчетвером дружим, вдруг один из нас подходит к Хандан и говорит: знаешь, я тут влюбился в тебя. Конечно, на такое никто не осмелился. Йекта, возможно, хоть как-то намекал на свои чувства в стихах, но, должно быть, делал это слишком искусно: ни я, ни Демир ничего не заподозрили.
Я отвел взгляд от дороги и посмотрел на Евгению.
— Но теперь, когда ты спросила, я подумал: может, это и к лучшему? Дружба для нас всегда была превыше любви. Именно она давала нам ощущение счастья. Может, меня это и не касается, но подойди Демир или Йекта к Хандан и расскажи о своей любви — нашей дружбе пришел бы конец. Думаю, и Хандан отлично понимала это, поэтому никогда не выделяла ни одного из них.
— А как же ты? — в ее глазах появился игривый блеск. Но я не принял это на свой счет.
— Меня она тоже никак не выделяла. Возможно, просто-напросто не хотела терять кого-то из нас троих.
— Кого-то из вас троих? То есть ты признаешь, что оказывал ей знаки внимания?..
— Конечно. Мы с ней ходили вместе в школу, учились в одном классе, вместе возвращались после уроков. Как же я мог не оказывать ей внимание?
Евгения опять неоднозначно улыбнулась.
— И то верно, Невзат, — сказала она дразнящим голосом. — А теперь признавайся: ты когда-нибудь ревновал ее? Представь: девушка, которая бегает всюду только с тобой, вдруг начинает дружить еще с двумя парнями. На твоем месте я бы точно приревновала.
Я собирался сказать «нет», но тут память сыграла со мной злую шутку. Перед моим мысленным взором отчетливо возникла сцена из школьной жизни. Сначала я не хотел делиться этим воспоминанием, но потом подумал, что у Евгении есть право знать это. К тому же тогда не случилось ничего предосудительного.
— Кажется, я тоже ревновал, — сказал я, пытаясь уследить за потоком воспоминаний. — Помню, однажды опоздал в школу, а когда зашел во двор, увидел, как Хандан стоит у школьных ворот вместе с Демиром и они над чем-то хихикают. В тот момент я почувствовал, как внутри меня зарождаются и растут ярость и гнев. Ребята были вдвоем — ни меня, ни Йекты рядом. Еще и такими счастливыми выглядели. Мне показалось, что меня предали. Но Хандан и Демир, увидев меня, вели себя настолько искренне и доброжелательно, что мне стало стыдно за охватившее меня чувство.