– А ведь точно! Да и накатались мы тут порядочно, не должно быть вон той лужи из кровищи! Интересно. Может это и не кровь?
– Бред Митрич. Они же бывшие люди, в них должна быть кровь… разве что она изменилась как-то, ну биохимия там или ещё чего.
– Может быть, я в этом не силен.
– Да я тоже. Но примем пока за рабочую версию. Блин, а ведь ещё сегодня, и погода жаркая, точно, должно быть состав крови как-то поменялся, то-то она такая темная!
– Как раз то что темная и не странно, так и должна застоявшаяся кровь выглядеть. Но вот то что она не засохла… странно это и не нравится мне.
– Да ладно, Митрич. Это просто не ты заметил, вот и не нравится тебе. Да и смотри, вон в то окно, третье справа видишь? Всё-таки тут выжили люди, видишь в окне машет кто-то?
– Да вижу. Пошли поговорим с ними? Только пушки возьмём.
– Конечно возьмём. Люди разные бывают, помнишь тех на базе? Вот и я помню, кто кого страхует?
– Давай я тебя. Только ты знай, что ствол тебе в спину смотрит, если что просто прыгай в сторону, а я уже дам очередь по ним. Но надеюсь обойдется.
– Я тоже. Всё-таки людей осталось довольно мало.
– А когда это мешало? Вот ты сам, ты ж не планировал объединяться с людьми и только тогда, когда заставили тебя задуматься о будущей перспективе, соизволил пошевелить извилинами.
– Это было давно, глупый был.
– Это было сутки назад.
– Я ж говорю – давно. Ладно хватит разговоров, пошёл я. Прикрывай. После разговоров примусь за разбор трофеев.
– Думаешь стоит им раскрывать твои возможности?
– Нет конечно, спровадим их куда нибуть предварительно вытащив нужную инфу. Вот и всё.
– Умнеешь! Молодец!
– Стараюсь! Ладно, я пошёл, – ответил Дима улыбнувшись на такую похвалу.
Дима спрыгнул с БМП и весьма неудачно, он спрыгнул прямо на кусок фарша, некогда бывшее человеком, а потом зомби.
Что чувствует человек видящий залитый гнилой кровью асфальт и ступивший в раздавленный кусок мяса некогда бывший частью человека? Что должен почувствовать внутри своей души нормальный человек? Ненависть? Страх? Отвращение? А может удовлетворение? Возможно радость от хорошо проделанной работы? Это очень странно, но Дима относился к этому никак. Никак. Абсолютно. В его мозгу и душе более не было различием между куском асфальта и куском человеческой плоти. Не было того отвращения, как тогда, когда он в первый раз увидел разделку ещё совсем недавно живого животного. Тогда да, тогда чувства были и очень, очень яркие. Страх, недоверие, брезгливость, отвращение и… и жалость. Ему было очень жалко ту свинку, жалко, что она умерла и сейчас её разделывают.