–Но у тебя есть время дождаться другую чужеродную, а у меня этого времени нет, сын.
–Много веков ты ждал, когда на наш остров опустится благословение из иного мира. Где гарантия, что я смогу дождаться следующего благословения?– Вождь тяжко вздохнул. Прокашлялся. В чем-то сын был прав, но на кону стояла и его жизнь.
–Я ради вашей матери отдал много веков, предназначенных мне. Я любил ее сильно и мне было невыносимо больно, когда ей все же пришлось превратиться в прекраснейший алый цветок у водопада.– Воспоминания накрыли вождя с головой.
–Чужеродная касалась этого цветка.– Прошептал Илхам, резко выбрасывая поломанные ветки в костер, боль отразилась в черном взгляде.
–Ты это почувствовал?– Вождь словно не верил своим ушам, всматриваясь в черты лица своего сына. Страдание отразилось в мимике, отыгрываясь в суженных глазах.
–Она вся пропитана пыльцой материнского цветка.– Уверенность проявилась в твердом взгляде, когда Илхам поднял глаза на отца.– Девчонка станет моей, отец. Прости.– Вскочил на ноги и в одном прыжке из хижины уже выбегала огромная черная кошка.
–Влюбился…– Выдохнул вождь.
В джунглях вечерело, а в душе поднимался круговорот волнения и безысходности. Ходила по периметру хижины, заламывая пальцы на руках. Мерила шагами небольшое пространство. В голове тикали часики, приближая стрелку к моменту моей новой жизни. Тошнота подкатила к горлу. Илиан старался держаться осторонь меня, что бы не вызывать подозрений у племени, но взгляд каждый раз напоминал мне о том, что мы должны сегодня ночью покинуть это место.
–У тебя слишком громкие мысли, Ви.– Под полог очень тихо проникло маленькое, но шустрое тельце. Черные глазки светились желтой радужкой. Видела, что малышка не сильно довольна тем, что могла услышать в моих мыслях.
–Их слышат все? Даже Илхам?– Совсем забыла о том, что надо быть тише воды, даже в себе.
–Нет. Я закрыла твой мысленный поток от других. Только я могу слышать тебя.– Подошла ближе ко мне, кладя ладошку на мое запястье. Под кожей пробежало тепло, растворяя меня в вечернем воздухе, проникшем в стены хижины с приходом девочки.– Ты очень смелая, Вивьен. И понимаю твое желание оставить наше племя. Но вся надежда только на тебя.– Желтый огонек взгляда напротив проникал в меня, выжигая тропинку в сознании, заставляя вслушиваться в каждое слово девочки.– Мой брат хороший человек и ты сможешь полюбить его. Вы станете прекрасной парой.
–Почему никто не спрашивает меня, чего я хочу?– В этом племени хоть знают, что надо считаться с мнением других? Что не происходит в мире все по щелчку пальцев и по чьему-то велению. Илхам словно маленький ребенок себя ведет. Хочу игрушку и вот, она уже перед ним на подносе с огромным бантом. Но вот проблемка. У игрушки есть свое мнение.– У меня есть своя жизнь, Маорика. А с Илхамом…– Тяжело выдохнула и смягчила тон, поглаживая ладошкой руку малышки.– Твой брат красив, не спорю. И как человек, возможно, прекрасен, но о какой счастливой жизни ты говоришь, Маорика? Думаешь, это счастье превратиться в цветок? Я хочу расцветать рядом с любимым человеком, а не на зеленой полянке.– В глазах девочки погас огонь, заполняя пустоту обидой и блестящей слезой. Губки надулись и мне стало больно за ощущение одиночества малышки. Она не виновата, что в их племени такие законы, которые оставили ее расти без мамы. Такой уклад их жизни, такие правила этого необычного острова. Прижала Маорику к груди, мягко поглаживая спинку рукой, успокаивая легкие всхлипы, вырывающиеся из хрупкого тельца.