Итак, Танька, приведя себя в порядок после очередной ночной попойки, а что же ещё делать было в этой богом забытой деревни, приготовила завтрак и пошла будить Максима, Катьку и Пашу. Эту пару она не любила, но терпела, куда ей было ещё деваться. Зима ещё не вступила в свои права и стояла глубокая осень. Дом они выбрали самый последний из всех, которые были в Трухлятово. Старый, но крепкий дом, в котором они поселились был построен почти что в лесу, и этот лес почему-то всегда внушал ей страх, как, впрочем, и вся эта дыра, в которую её забросила судьба. Но она была привязана к Максиму и готова была идти за ним хоть в ад.
Голые деревья начинавшегося почти прямо у порога дома леса, угрюмо свисали над домом. Зато у них всегда были сухие дрова, которыми они топили старую полуразвалившуюся печь голландку в их доме, дававшую тем не менее хороший жар. Конечно Танька себя часто ловила на мысли, что какого хрена она вообще делает здесь, тем более, что её сестра звала её в Польшу где сама успешно устроилась работать в стриптиз баре. Но жизнь порой всегда вносит свои коррективы, а особенно если ты влюблена. Так случилось и с ней … Только недавно она жила в столице, где в принципе её всё устраивало, несмотря на то что она разошлась с бывшем мужем и даже по сути вынуждена была оставить у него своего ребёнка, а всё потому что не имела своей жилплощади, и её бывший с матерью категорически взбунтовались бы если бы она и посмела забрать ребёнка с собой. Но Танька всё понимала и не пошла на это. Она знала свою бунтарскую натуру, и что её ребёнку будет лучше у отца. А любовь …Что же делать, если она уже пришла.
Итак, вскоре все уже были на ногах, нехотя продирая свои глаза после пьяной ночи Танька принесла в зал большую сковороду с яичницей из десятка яиц и колбасой, благо продуктов у них было вдоволь.
– А опохмелиться есть у нас что? – спросил Пашка.
– Ой и я бы выпила, а то кусок в горло не полезет, – пьяным голосом проговорила Катька.
– А я не буду, – сказал Максим, – Тань чай есть?
– Да милый.
– Во я лучше чайку купеческого буду.
Скоро они уже сидели за столом, Пашка с Катькой почти не ели и опорожняли бутылку водки, а Максим посадив к себе на колени Таньку с аппетитом ел яичницу, запивая крепким чаем.
– Кто за дровами пойдёт? Там мало уже … – спросила Танька.
– Я сам пойду. – сказал Максим, – Проветриться хочу.
Это был именно тот день, с которого всё началось и привело их всех к гибели.
Выйдя за порог дома, Максим сразу же остановил свой взгляд на странном обрубке дерева, стоявшем прямо напротив их двери, можно сказать в трёх метрах. Это был совсем небольшой пенёк с торчащими от него сухими обрубками веток, но примечателен он был совершенно в другом. Он был будто живой … На нём чётко были выдолблены явно человеческой рукой глаза, нос и уши, но глаза смотрели на него не по-доброму. Это был взгляд разъярённого существа, если так можно было назвать этот обрубок дерева, от него исходил мёртвый холод, от него пахло смертью.