Впрочем, об этом следовало с Дезмондом посоветоваться. Он все-таки лучше в реалиях местных разбирался. Я уже представляла, как он отреагирует на мой рассказ. Это же не просто так! Я, собственно, дело раскрыла. Но когда прямо с утра я попросила найти мне Дезмонда, мне сказали, что он еще с рассветом уехал. С вещами.
И мне стало грустно, как никогда. А как же восторг и уважение в его глазах от того, что я похитителя ферри нашла?..
Новый день, и все завертелось по-новому. Квиддлы – это такие почти-обезьяны вроде наших горилл. И вот эти самые квиддлы устроили нам цирк с конями.
Нет, лошади – овце-лоты, мне никто не мог объяснить, откуда такое название – квиддлов не интересовали. У них пошли разборки, кто круче, и поэтому все, кто мог, и кто не мог тоже, побежали на место выяснения отношений. Возглавлял процессию Курт с видеокамерой, а за ним несся Люк с шлангом. Шланг нужно было подсоединить к колонке и пустить в ход, когда разборки перейдут в криминальную стадию.
– У них один альфа-самец, – пояснял мне Курт доходчивыми словами. Мы притаились в засаде и смотрели. Меня немножко трясло: то ли от беспокойства, то ли от воодушевления. Каждый такой случай – как будто на сафари побывала. – Все самочки – одного старого самца.
На мой взгляд все было тихо, мирно, самки с детенышами оккупировали деревья и занимались молодняком. Внизу грустно ходил молодой самец и бил себя кулаком в грудь.
– А этот, – Курт указал на него, – этот молодой самец хочет забрать себе самку.
– А ему не дают? – опечалилась я. Как-то неправильно. – А самочка хочет?
– Нет, конечно, ей и в стае неплохо.
Я припомнила все, что читала про обезьян. Потом – про морских львов, кажется, или слонов? Нет, у обезьян было еще как-то, если так можно выразиться, по-людски.
Минут двадцать мы ждали. Самец тоже ждал, потому ему надоело, и он, вздохнув, начал взбираться по стволу к самочкам. Люк прикрутил шланг к колонке. Курт включил видеокамеру.
Самец дополз до ветки, где было особенно много самок. Те, кто был без детенышей, сразу попрыгали выше. Те, кто был с детенышами, замешкались, самец протянул лапу, чтобы перебраться поближе – и в этот момент старая самка, сидевшая безучастно и вроде как дремавшая, размахнулась и отвесила ему оплеуху. Самец ойкнул и шлепнулся. Я испугалась, что он что-то себе повредил, но нет, он тут же вскочил и продолжил попытки.
Когда старая самка скинула его с ветки в четвертый раз, он сменил тактику. Теперь он ходил, выпячивая красный с желтым зад, демонстрируя самочкам силу и мощь. Матери с детьми кидались в него всяким-разным и, как мне показалось, крутили пальцами у виска. Старая самка дремала, и только одна молоденькая квиддлица заинтересованно начала спускаться. Осторожно, по веточкам, завидев это, самец утроил усилия. Люк открутил на колонке вентиль.