- Машка! - коротко, не задумываясь на на минуту, ответил я.
- Ну а чего ты тут все время играл в благородство, балбесина?!- вскрикнул Игошин, приподнявшись со стула, - устроил тут трагедию! Предатель, предатель! Да пошёл в задницу этот Матвей, тебе с ним детей крестить?
В моей голове все стало ещё запутанней. Глубоко внутри, я был согласен со словами Костика, но ощущение, что я непорядочный человек скребло и вырывало душу.
- Как будто это что-то меняет…- тихо сказал я, - Соколовская все равно меня не любит.
- На столько не любит, что приезжает к тебе пьяная и лезет целоваться, именно так ведут себя равнодушные люди, - засмеялся Игошин.
Зря он сейчас это говорит. Надежда уже стоит на пороге моего разбитого сердечка и снова готова в нем поселиться, чтобы я очередной раз остался не у дел.
- И что мне сейчас делать, господин психолог? - ёрничал я.
- Ничего! Не вздумай ничего ему рассказывать, твою честность никто не оценит, Машка наплетет ему, что это ты виноват, а она не хотела и вообще оно само случилось. Поэтому, не будь дебилом, веди себя как обычно и не отсвечивай!
Игошин откусил кусок бутерброда с сыром и продолжил говорить с набитым ртом.
- И от Машки не шарахайся, надо ее дожать! Никуда она не денется, вот увидишь.
- Эх, мне бы твою уверенность, - устало сказал я, - сам то почему до сих пор один, если такой умный?
- Я великолепный теоретик! - засмеялся Костик.
Я переваривал его слова, мне очень хотелось в них верить. Если создать себе свою собственную правду, можно оправдать себя за что угодно и больше ни в чем не винить. Это удобно, хоть и эгоистично. Но даже если делать так, как говорит Игошин, все равно остаётся одна нерешенная проблема. Полина. С ней я точно не мог делать вид, что ничего не произошло, и если честно, не хотел. Мне стало интересно, что на этот счёт думает мой крошечный мозгоправ.
- А с Полей что делать? - взволновано спросил я.
- А Поля пусть скажет судьбе и Машке Соколовской большое спасибо за то, что избавится от такого недоумка, как ты. Она из всех вас единственная остаётся в выигрыше, теперь сможет встретить настоящего мужчину, - заржал Игошин, а потом добавил, - может телефончик дашь?
- Ты ей как раз до коленки достанешь! - прыснул я и впервые за эти сутки искренне улыбнулся.
Маша
С той самой ночи прошло пять дней и за эти пять дней, я прошла все круги ада и все стадии принятия горя. Первой стадией стало отрицание, мне казалось, что если притвориться, что проблемы нет, она исчезнет сама собой и можно зажить, как раньше. Я как страус, прячущий голову в песок, сидела под одеялом и только изредка оттуда выглядывала, ссылаясь на головную боль, чтобы не вызвать подозрения Антона. Потом наступила злость. Я стала винить во всем Зуева, ведь это он воспользовался моим пьяным состоянием и поступил не по-мужски, ведь мог же меня остановить, но не захотел. Внутри себя я жутко злилась на Леху и ненавидела его за то, что он сюда приехал и трепал мне нервы, за то, что снова влез в мою жизнь и я оказалась в такой ситуации. Но здравый смысл взял надо мной верх, в эту историю я вляпалась сама и злиться только на Зуева не было смысла. Я перешла к следующей стадии. Торг. Я вылезла из под одеяла с убеждением, что если я стану самой идеальной, любящей женой и хозяйкой, то смогу искупить свою вину, ведь что такое одна маленькая ошибка в длинной счастливой семейной жизни? Я носилась по дому с тряпкой, залезая в каждый угол, приготовила первое, второе, третье и компот и бесконечно лезла к ничего не принимающему Антону со своей заботой и лаской. Я висла на нем, заглядывала к глаза, не давала работать и бесконечно лезла целоваться и меня тут же накрыла четвёртая стадия- депрессия. Мне становилось тошно от самой себя, своих поступков и лицемерия. Только сейчас до меня в полной степени дошло все, что я натворила и никакими пирогами и поцелуями это не исправить. Я впала в уныние, помрачнела, закрылась в себе и два дня ничего не ела, прокручивая в голове события того вечера. Я падала на дно темной глубокой ямы, а мое чувство собственного достоинство посыпало сверху землей мою голову. И без того нервная и дёрганная, я перестала спать и просто лежала две ночи подряд смотря в одну точку. В моей голове и сердце творился хаос и мрак, меня разъедало изнутри, будто я варюсь в серной кислоте.