План полёта был одновременно и прост, и сложен. Прост потому, что преследовал одну единственную цель – разобраться с вышедшим из строя гравитационным зондом, а сложен из-за того, что не включал в себя чётко прописанной последовательности действий, выполнение которых должно к ней привести. Слабый и неповоротливый человеческий интеллект по всем позициям проигрывал машинному при решении стандартных задач, но неизменно выходил на первый план в тех случаях, когда требовалось справиться с проблемой, не имеющей определённого алгоритма решения.
Александр считался настоящим ветераном космических путешествий и питал самые тёплые чувства к одиночным полётам. Он не причислял себя к числу общительных людей и не испытывал потребности постоянно терпеть рядом кого-то просто для того, чтобы время от времени обмениваться ничего не значащими дежурными фразами и плоскими шутками. Больше всего на свете ему нравилось наблюдать за космосом и размышлять о его загадках будучи предоставленным самому себе. Одиночество не являлось проблемой. Кто-то из древних философов как-то раз сказал, что из всех видов пустоты самая страшная та, которая живёт внутри человека. Тому же, чей разум наполнен образами и идеями, не может быть скучно в уединении потому, что ему всегда есть о чём поразмыслить. К счастью глупых людей в космонавты не брали, а общительность не входила в список обязательных требований, предъявляемых к людям этой профессии.
Александр решил, что хочет летать один с первого дня службы в космическом флоте. Он ценил определённость и порядок во всём, а одиночество считал единственным по-настоящему стабильным и надёжным состоянием. Оно не преподносит сюрпризов, не разочаровывает и не обещает ничего из того, что может не сбыться. Одиночество – это честно и это то, чего хотел для себя в космосе Александр. В его представлении отсутствие компании себе подобных означало не беспросветную скуку и повод для депрессий, как у других людей, а покой и свободу от необходимости учитывать чьи-то желания, сосредоточенность и возможность полностью погрузиться в свой внутренний мир. Одним словом, Александр получал от одиночных полётов ни с чем не сравнимое удовольствие и никогда он них не отказывался.
Правда уединиться на борту звездолёта с каждым годом становилось всё сложнее и сложнее. Руководство космического агентства активно внедряло роботизированные системы и решительно настаивало на включении в состав всех без исключения экспедиций, отправляемых за пределы солнечной системы, антропоморфных роботов. Считалось, что их присутствие вносит неоценимый вклад в создание комфортной атмосферы на борту корабля, придаёт уверенности живым членам экипажа и существенно снижает риски возникновения потенциально опасных нештатных ситуаций. Антропоморфные роботы умели всегда находиться под рукой, когда в них возникала потребность, и оставаться за кадром во всех остальных случаях, с изысканной ненавязчивостью устраняя любые реальные и потенциальные проблемы.