Планету и все расположенные на ней постройки покрывал толстый слой снега, а океаны сковывал изъеденный паутиной трещин ледяной панцирь, на котором скопления снежных барханов чередовались с чистыми стеклянными полями. В процессе охлаждения атмосфера по-видимому выделила из себя всю влагу, и та опустилась вниз, похоронив под собой следы погибшей от мороза цивилизации. Она не позволяла приборам обнаружить ни останков живых существ, ни следов их жизнедеятельности. На площадках с дискообразными космическими кораблями тут и там располагались скопления множества мелких объектов, которые вполне могли быть телами не успевших спастись от наступающей вечной зимы представителей населявшей её расы, но слой снега был слишком толстым для того, чтобы их можно было рассмотреть по отдельности.
И тем не менее кое-что интересное рассмотреть всё же удалось. Вокруг тех полей – космодромов, над которыми пролетал Тритон, через слой снежного покрова едва заметно проступали циклопических размеров рисунки, отчётливо напоминавшие по стилистике и размерам геоглифы, обнаруженные на плато Наска в южной части Перу. Только здешние рисунки отличались от своих земных аналогов идеальной точностью линий, форм и расположения друг относительно друга. Александру удалось рассмотреть не более пяти полей, покрытых рисунками, но разнообразие их сюжетов уже не шло ни в какое сравнение с земным. Те образы, которые увековечили древние предки перуанцев, выглядели как выполненная ребёнком копия картины гениального художника, причём нарисованная по памяти и с потерей большей части того, что вложил в свою работу творец. Тут были изображения незнакомых созвездий, геометрических фигур в виде концентрических кругов, спиралей, крестов и треугольников, странного вида животных, мало напоминавших представителей земной фауны и лиц безносых существ с огромными чечевицеобразными глазами, микроскопическими ртами и вытянутыми кверху головами.
Этот странный мир не переставал удивлять неестественным смешением абсолютно незнакомых образов с уже давно известными и не раз виденными когда-то. Его засыпанные снегом пейзажи притягивали к себе не только взгляд, но и мысли Александра, заставляли воображение рисовать картины чужой жизни, представлять себе какой она была и смогла ли сохраниться где-то во вселенной. Он недоумевал, почему все эти звездолёты остались на стартовых площадках? Почему не улетели? Если рядом с ними лежат замерзшие обитатели планеты, то что помешало им спастись? Или бесформенные кучи состоят из чего-то другого, а жители отправились на других кораблях? Ответы следовало искать там на поверхности, но посадка не входила в планы Луизы. Да и сам Александр, будь у него такая возможность, вряд ли решился бы на неё. Гравитация планеты значительно превышала земную и двигатели Тритона могли не справиться с ней. Тем более тут, где неизвестные силы противились их работе. Кроме того, главной задачей сближения с планетой был гравитационный манёвр и высадка задержала бы их здесь слишком надолго, может быть даже навсегда.