Осознав происходящее всё сразу же стало для неё очевидным, кроме одного. Палач попыталась заговорить, что с первого раза у неё не получилось и лишь прочистив горло она сиплым голосом произнесла:
– Ты? – соображать ей всё также давалось с трудом.
Идзу сидел возле неё на корточках и был, как обычно, немногословен. Прежде чем начать задавать глупые вопросы, об ответе на которые она и так уже догадывалась, Палач решила осмотреться, чтобы получше очухаться. Её сумка была у неё под боком, нетронута… Прошло не более одной ночи, скорее всего, ведь её даже не замело ни пылью, ни листьями… Палач обратила внимание на вампирёныша – да, это самая натуральная медвежья шкура, причём довольно больших размеров. Палач уже слышала раньше, что облик животного, в которого обращается Мифим тем больше, чем крупнее он сам с учётом всего, что на него надето. Наверное, так ему и удалось обратиться в крупного взрослого медведя, хитро… Мальчик сидел, зарывшись в шкуру, что цыплёнок в перья своей матери наседки и даже искоса не поглядывал на Палача, ему словно было абсолютно безразлично происходящее во круг.
Как только Палач прекратила свои раздумья неожиданно для себя она поняла, что не в силах пошевелиться, и даже малейшие движения пальцами стали для неё невыносимы. Но пока она наблюдала за окружением, Идзу наблюдал за ней. Он сразу понял, что Палач теперь окончательно вместе с ними в реальности – её сморщенное от боли лицо говорило само за себя. Он протянул ей маленький стеклянный флакон с неизвестной жидкостью. Палач перевела на него взгляд: одна из рук вампира была перевязана, должно быть он тоже ещё не оправился, и шрам, прежде которого она на нём не замечала. Недолго думая, собрав все оставшиеся силы в кулак Палач подняла трясущуюся руку и взяла флакон. Но пить сразу она не стала, лишь глубже погрузилась в собственные мысли.
– Выпей.
От внезапности Палач даже дрогнула. Неприкрытое удивление пробилось на её страдальческом лице, и она уставилась на вампира, которого до этого момента, вне всякого сомнения, считала немым.
– Не спрашивай, что это, просто выпей. Тебе станет лучше, – он говорил без эмоционально и спокойно, без малейшего акцента на чистой латыни, что удивило её не меньше.
Палач слегонца прифыркнула и ответила:
– У меня есть предположения что это. Я часто вожусь с подобными вещами – профессия обязывает, – её голос понемногу начал приходить в норму.
Палач ещё немного поразглядывала жидкость в трясущейся руке и опрокинув флакон залпом выпила всё до капли. На вкус она не была горькой или кислой, но Палач смухортилась будто от дольки лимона, который единственный раз в жизни ей довелось попробовать в далёком прошлом в Индии. В следующую секунду она почувствовала себя хорошо, даже более чем. Все боли ушли на задний план и больше не ощущались, взамен им пришла некая эйфория. Но Палач знала, что обманываться этими чувствами не стоит – это лишь действие яда, на самом деле организм начнёт восстанавливаться далеко не сразу и пока ей лучше не шевелиться.