«Может, не доверят моим людям? – думал Башмаков. – Хотя все мои люди в Польше и Украине верные. Умрут, но не предадут дела великого государя. Или Федька захотел выйти из дела? Да нет. Он ведь сам вернулся сюда и сделал для Руси так много. Да и русский он, православный».
Он позвал слугу и приказал привести к нему Збышка. Тот сразу явился.
– Что, пан, желает?
– Я должен покинуть Варшаву, пан Збышек. Я возвращаюсь в Москву. И пан остается за меня.
– Я? Пан все доверит мне?
– А почему нет? Мортыньш не знает пана и потому пану нечего опасаться.
– Когда пан едет?
– Через час!
– Уже? – удивился Збышек.
– Ждать нельзя, пан Збышек. Мортыньш что-то задумал, и я не желаю рисковать ни своей жизнью, ни жизнями своих людей. Пусть все, кто был здесь, и кто мог видеть Мортыньша и кого видели его люди уходят отсюда. Этим займешься ты. Для того я тебе оставлю 5 тысяч злотых.
– Всех людей?
– Всех. Кого отправишь в Семиградье (Венгрия), а кого в Батурин. Пусть там приглядывают. А Мортыньш не должен найти ни одной нити.
– Пан уже не верит ему? Но Мортыньш зависит от пана!
– Пока все стоит оставить как есть. Пусть пан Збышек даже не подходит к дому сенатора.
– Как прикажет пан.
В тот же день Дементий Башмаков пересек границу Речи Посполитой. А еще через неделю он уже был в Москве…
Глава 7
Рабыня за 10 тысяч динаров.
Стамбул. Ноябрь, 1676 год. Эйюб.
Усадьба Асана Мустафы.
В роскошном саду дома Асана Мустафы даже осенью редкие растения и цветы радовали глаз обладателя Эйюба. Сюда привозили образцы из разных уголков мира, и отец нынешнего владетеля много золота тратил на сад. Он с гордостью показывал его падишаху и валиде-султан.
Сам Асан Мустафа следовал заветам своего отца и даже призвал к себе на службу известного садовника из гяуров, Матео Дезире, который отвечал за растения в райском уголке Эйюба своей головой.
Кемаль-ага любил прогуливаться здесь среди цветов, фонтанов и беседок. Он немного поговорил с мастером Матео и тот показал ему новые цветы.
Затем они увидели толстого бостанджи-баши константинопольского, который шел по дорожке, выложенной камнем. И сейчас толстое тело чиновника уродливым пятном портило пейзаж, которым наслаждались ага и мастер.
«Чего это нужно здесь этому жирному борову? – подумал Кемаль. – Не нравится мне рожа этого парня».
– Прошу меня простить, ага, – сказал мастер. – Но говорить с этим господином я не желаю.
– Я хорошо тебя понимаю, Матео. Я сам не сильно хочу с ним говорить. Но может он идет не к нам?
Мастер более ничего не ответил и исчез среди кустов.
– Кемаль-ага! – бостанджи-баши первым позвал янычарского агу. – Рад тебя видеть!