«Спасибо!» – в это короткое, емкое слово Давид постарался внести всю свою благодарность за заботу и за то, что его старый друг взял на себя тот же риск, что и он, за обладание опасной информации.
Как только Денис вышел за дверь, Давид, подождав полчаса, спустился в ресторан, потому что не хотел оставаться один в номере. Да и просто хотелось добавить еще алкоголя под вкусную закуску.
В этот раз, оставшись без своего сотрапезника, Давид накачивался алкоголем без прежней легкости. Коньяк нагнетал тоску, вводил в депрессию, пробуждал скрытые мысли.
«Ну почему я такой? Почему не как Динго, цельный весь такой, энергичный? Почему я, нагруженный по макушку всевозможными знаниями, отличник школы, с красным дипломом ВУЗа, не могу принимать сильные решения и следовать им?» – думал он. В силу своего возраста он давно уже перестал сравнивать себя с другими. Но иногда не принимал себя таким, как есть, со своими недостатками и достоинствами. Хотел улучшить себя, получал новые знания, загружал свое тело физическими нагрузками. Но когда дело доходило до решительных действий, тут только мозг выдавал какие-то правильные решения, а воля бездействовала. И ситуации уходили на самотек, отдавались в бразды других, более решительных и смелых людей.
«А может это старость?» – пытался спасительно придумать себе отговорку Давид. – «Рисковать не хочется, хочется стабильности, порядка».
Но быстрой ласточкой прилетела еще одна мысль в голову. Пролетела стремительно, но оставила звонкий, свистящий след. «А может это все потому, что ты идешь по Вынужденному Пути? И это все не твое? И не здесь ты должен находиться? И нет твоего Неизбежного Пути или не нашел его? И будешь ты полон сожалений, и тоска станет твоим постоянным, пробуждающим спутником».
С такими мыслями с алкоголем наедине он не заметил, как подсела к нему назойливая менеджер отеля и все смотрела на него.
– Молодой человек, – обратилась она, – вы не переживайте, все будет хорошо. Я вижу, что вам плохо.
– Спасибо, – ответил грустно мужчина в зрелом возрасте.
– Вы мне своим видом напомнили одного молодого человека, которого я встретила давно еще в своей далекой юности. Я многих людей встречала. Я ведь бортпроводницей была. Летала. Многое видела.
– Интересно, – отвлекшись от своих грустных мыслей, с любопытством обратился к собеседнице Давид.
– Это было в конце девяностых. Тогда мы должны были лететь со столицы сюда, в Приморск. Борт был уже почти загружен, только бизнес салон пустой. Я все переживала, как это, уже взлетать должны, а еще никого нет, хотя по документам двенадцать человек должны лететь бизнес классом. И прям перед самым закрытием двери в салон вбежал парнишка, весь пыльный, потрепанный, со ссадинами. Молодой, спортивный, но без жизненной энергии, что ли. Прошел в бизнес класс, показал, что на свое место, сел и все, больше никого рядом. Взлетели, я спросила, что желает он. А он сразу попросил бутылку водки. Ну вижу плохо ему, принесла бутылку водки, соки, яблоки, от горячего он отказался. Сама издалека наблюдаю за ним. Он наливает стакан, подходит к соседнему креслу, а тот же пустой, так он разговаривает с ним, гладит по спинке и выпивает. И так идет к следующему креслу. Со всеми неживыми предметами разговаривает, выпивает, гладит пустые места. И плачет. Сильно плачет. Не сдержалась я, подошла к нему, хотела успокоить. Он мне все и рассказал. Вдвоем вот так сидели, как мы сегодня с вами, только рядышком. Что был он в бригаде спортсменов. Там все близкие для него были, с одного двора, с общего спортивного зала, друзья с детства. И полетели на стрелку одну в столицу. Там их всех встретили и вывезли в лес. Одиннадцать человек расстреляли и там же закопали, а его одного оставили в живых, потому что кто-то узнал его по соревнованиям. Его отпустили и сказали, чтобы ноги его больше не было в столице, ни его, ни приморских, вообще.