– А по соседству кто-нибудь живет? – расспрашивала Анфиса. – Место такое… уединенное!
– Ну, по соседству всегда кто-нибудь живет! – уклончиво ответила Тайка.– Ты купаешься? Я – да! Идем! Вода теплющая!
Они плескались в сине-зеленой воде, ловя на волнах золотые блики, затем лежали на горячем песке, подставив спины жадному солнцу.
– А ты сама мечтаешь попасть в сказку? – задумчиво спросила Тайка, поворачиваясь животом вверх.
– Мечтала когда-то…
– И о прекрасном принце? – сощурилась Тайка.
– И о принце, было дело… – Анфиса играла песком, пропуская его сквозь пальцы.
– А тебе нравится мой папа? – спросила вдруг детка со смешком.
– Ну и вопрос! – Анфиса густо покраснела и, чтобы скрыть это, опустила лицо, сделав вид, что увлечена песком.
– Он многим нравится, а ему – никто! Он маму очень любит… только ее, – простодушно сказала Тайка и поднялась, отряхивая песок с локтей и коленей.
– А где твоя мама, Тайка? – решилась спросить Анфиса.
– Не знаю…
“Наверное, бросила их, а Тэн скрыл правду, чтобы дочь не думала о матери плохо!” – предположила Анфиса про себя .
– Ладно, я пошла заниматься! – Тайка натянула шорты.
– Выходной же!
– Да, и каникулы, но мне нужно подучить кое-какие предметы, а то догонять придется!
– К тебе учитель ходит?
– Сейчас нет, каникулы же! – Тайка двинулась в сторону дома, но Анфиса, застигнутая внезапной мыслью, остановила ее:
– Постой. Скажи, ты учишь английский?
– Учу, но так себе! – детка состроила смешливую гримасу.
– Давай я позанимаюсь с тобой, – предложила Анфиса. – Я на нём с детства говорю, моя бабушка была учительницей английского языка. А еще по математике могу и по русскому!
– Здорово! – Тайка чуть сдвинула брови. – Только об этом надо спросить у папы. – И растворилась за деревьями.
Анфиса села на песке, думая о чём-то неопределенном: ни о чём, сразу обо всём и в конечном итоге – о Тэне. Он ей в самом деле очень нравился, до дрожи в коленках, но страх перед безответным чувством, страх боли, разочарования леденил ей кровь. Она так долго жила спокойно, лишь воспевая страсть и избегая ее, любуясь красивыми мужчинами, но не приближаясь к ним и на пушечный выстрел! А Тэн… В первый же вечер, в столовой, у раскрытого окна, при соловьиных трелях, она с мучительной ясностью ощутила, как хорошо ей оттого, что Тэн рядом.
Четыре года чуралась она мужчин. Кратковременная близость была ей противна, а длительные отношения тяготили, да и те, кому нравилась она, ее душу не волновали. Но Тэну захотелось уступить едва ли не сразу, пусть и мимолетно, отбросив всякие условности и противоречия. До его появления Анфиса не вполне осознавала, насколько истосковалась она по любви. И теперь ей было страшно, потому что сердце ее дрожало и теплилось тайной надеждой, а слова Тайки о том, что Тэн до сих пор любит бывшую жену, почему-то вызывали в ее душе дикую, отчаянную ревность.