Синдром недержания души.
С такой милой особенностью я живу всю жизнь. Как и мой брат. Можно назвать это силой, можно проклятием, но бедные родители с нами намучились, не то слово. Представьте себе вроде как спящих детей и при этом абсолютный бедлам в квартире. Потому что поднимать маленькие, лёгкие предметы мы научились довольно быстро. А вот спать в кроватке, вернее, в собственном теле…
С этим всегда была проблема, потому что едва стоило немного задремать, как ты оказывался стоящим рядом со своим бесчувственным туловищем. И пока тело отдыхало, приходилось чем-то себя занимать. Первый раз я смог нормально поспать лет в двенадцать или тринадцать.
Это невозможно, мозг обязан отдыхать, без сна человек сходит с ума за несколько дней. Конечно, посмотрите на меня и расскажите это ещё раз. Хотя Семёну было тяжело. Если я научился спать при помощи психотренингов (иногда снотворное, каюсь), то мой младший брат нашёл гораздо более простой и приятный для него выход – алкоголь. Он, наверное, и был бы рад отправляться к Морфею после львиной дозы успокоительного, но его ничего не брало. Вообще. Да, он был гораздо сильнее, чем я. Эта энергия бурлила в нём, как в скороварке, постоянно пытаясь найти выход наружу. Он гораздо раньше меня научился обращаться с предметами выходя из тела. И то – пока я в десять лет сосредоточенно пытался поднять конкретный спичечный коробок, мой брат в пять без труда жонглировал предметами по всей комнате. Возможно, та же энергия его и сожгла. Морально. Точнее выжгла.
Как-то нас подкараулила шпана из соседнего района, обычная история того времени: «Деньги есть? А если найду?» Пресекая все мои попытки мирно выйти из конфликта, они обступили полукругом и, заслонив младшего брата, я увидел его внезапно остекленевший взгляд. Из уха ленивой жирной змеёй начала выползать тёмно-бордовая кровь.
Он продолжал, как робот, отступать со мной назад, как вдруг один из гопников схватился за голову и заорал: «Глаза! Мои глаза!» Другой как-то странно всхлипнул и осел мешком на землю, не подавая признаков жизни. Конечно, остальные тут же разбежались кто куда. А мой брат улыбнулся. Самой жуткой в мире пластиковой улыбкой. Тем вечером я попытался поговорить с ним о том, что произошло, а он… Одиннадцатилетний мальчик посмотрел на меня, как на ребёнка, и очень тихо сказал: «Не надо тебе этого. Забудь».
С тех пор он изменился, стал более замкнутый и… злой.
Чуть позже прошёл слух, что первый так и остался слепым на всю жизнь, а второй превратился буквально в растение.
На выпускном вечере Семён надрался в стельку, а потом, утром, с восторженным перегаром рассказал мне, что смог наконец-то нормально поспать. Так и началась его дружба с «синим Морфеем». Нет, он не стал запойным алкоголиком. Нет. Работал, делал даже какие-то карьерные успехи, но для всех он был безнадёжным выпивохой. От моих попыток убедить его поехать со мной, в Москву, только с усмешкой отмахнулся.