Двадцать семь минут первого!
Я вскочила как ужаленная. Через три минуты Кирилл должен быть на железнодорожной станции!
Конечно, я обещала Себастьяну, что не пойду на эту встречу. Но могла ли я выполнить это обещание? Сидеть дома и ждать, пока все самые важные события произойдут без меня? Нет уж, на это я не согласна.
В три прыжка я взлетела по скрипучим ступеням на второй этаж. Потом сообразила, что, пожалуй, двигаюсь слишком шумно, и перешла на осторожный шаг. В комнате Кирилла было пусто и темно. В другие комнаты я заглядывать не решилась.
Под дверью Бориса лежала тонкая и тусклая полоска света. Времени у меня совсем не было, но я остановилась и, почти прижавшись к двери ухом, прислушалась.
Приглушенные шорохи, вздохи... И вдруг - короткий сдавленный стон. Женский.
Торопливо спускаясь по лестнице вниз, я вспоминала лицо Могилы во время нашего с Кириллом вчерашнего разговора на пляже. Теперь мне не нужно было спрашивать охранника, что означала его усмешка.
Очутившись у калитки, я-загородила лицо ладонью - в глаза мне внезапно ударил ослепительный свет.
- Кто-нибудь выходил из дома в последние десять минут? - свистящим шепотом спросила я у внезапно возникшего на моем пути охранника.
- Нет, - тоже шепотом ответил охранник, выключая свой фонарь. - А ты что здесь бродишь? Все уже спят давно.
Насчет "всех" я могла бы поспорить, но не стала. Вместо этого я торопливо прошептала:
- Скоро вернусь!
И, выскочив за калитку, припустилась во весь дух в сторону железнодорожной станции.
Песчаная дорога скрадывала топот моих бегущих ног. Тусклые лампы на древних деревянных столбах прыгали у меня перед глазами. Я изо всех сил вглядывалась вперед, чтобы при появлении людей успеть скрыться в придорожных кустах. Но никто не появился.
Из-за поворота возникла железнодорожная станция. Сначала я увидела только странные синие всполохи позади нее. Потом до меня донесся гул многочисленных голосов.
Встревоженная, я, уже не таясь, перебежала через переезд и поднялась на платформу. И увидела на другом конце станции машины с мигалками, оставленные возле железнодорожных путей, скопление народа на самой платформе...
Навстречу мне уже шел хмурый и озабоченный Себастьян. Поймал меня за плечи, остановил:
- Так я и знал, что ты все-таки не послушаешься меня! Ну почему ты всегда...
Я не дала ему договорить:
- Что здесь случилось?
Он раздраженно махнул рукой:
- Мы опоздали. Пришли за десять минут до полуночи, но он был уже мертв.
Я вырвалась из рук Себастьяна и кинулась туда, где копошились люди и мерцал белый свет фотовспышки.