–Я понимаю, – кивнула Мирра. – Значит не удивляйся, что иногда я буду путаться в именах.
Чем ближе они приближались к тоннелю, тем больше оживала Резервация. Сначала они заметили стаю собак в тени одного из домов, а потом и людей – странных, похожих на выгоревшие тени. Одни провожали красный Фиат взглядами, другие не обращали на машину никакого внимания. Все они, жители Песчаного квартала, вереницей тянулись к покореженному ларьку с надписью “Пиво”. Как заговоренные, как чертовы сектанты, верящие в своего собственного бога. Были среди них и мальчишки – бритые под машинку, худые и чумазые. Они толкались между взрослых, но на них, как правило, никто не обращал внимания. Взрослым нужно было успеть занять место в очереди и унести как можно больше разбавленного спиртом пива.
–Боже мой, там ведь дети… – заметила Мирра, сбавив ход.
–Отец одно время прикладывался к бутылке, – сказала Аня, глядя в окно. – Но у него хватило сил завязать. Хотя это все равно его не спасло.
–Мне очень жаль…
–Брось. Это было очень давно.
–Разве они не понимают, что их просто травят? – спросила Мирра.
Аня пожала плечами:
–Понимают. Но какой от этого толк? У этих людей нет будущего, и они прекрасно это знают. Они отбросы, они доживают эту жизнь под этим… – она помолчала, подбирая слово, – …наркозом. Наверное, это не так больно. Эту гадость привозят из-за моста…
–Чистые? – спросила Мирра, глядя, как чумазый ребенок целится в них из деревянного автомата.
–Для них это заработок и средство против бунтов. Нищета умеет бунтовать, если лишить ее радостей жизни. А так… они спиваются и с каждым разом их становится меньше. Есть такое слово… мне рассказывала одна учительница – когда уничтожаются целые нации.
–Геноцид.
–Точно. Геноцид. Так вот… тут он происходит по обоюдному согласию.
–Почему Чистым просто не взять и не вырезать тут всех? Разве не так обычно поступают все террористы?
Аня улыбнулась:
–Ты слишком много смотрела новостей. Чистые понимают, что без Европы им не построить ту страну и то общество, о котором они постоянно говорят на своих сраных митингах. И Европа, в том числе Голдтаун, имеют с ними контакты – не постоянные и не официальные, но имеют. Поэтому ни те и ни другие не хотят замараться во всем этом дерьме.
–Откуда ты столько знаешь? – удивленно спросила Мирра.
–В том месте, где я была, было очень много умных женщин, – ответила Аня, вспомнив бункер сопротивления и скрипучие панцирные кровати. По спине у нее побежал холодок. Перед глазами промелькнуло окровавленное лицо румынского ублюдка Плеймна – когда Гай ударил его в затылок сливной решеткой, он все еще дышал. И тогда Аня выстрелила ему в лицо.