Отблеск сильной цейсовской оптики, который не скрыть никакими ухищрениями техниками, взволновал и озадачил вожака.
Ни с чем подобным он ранее не сталкивался, поэтому по его тихому свисту двое самых сильных, самых ловких самцов его стада стали следить за непонятным блеском.
Сквозь сильную цейсовскую оптику Джорджу хорошо было видно, как из хижины вожака вышла маленькая стройная самка и неторопливой расслабленной походкой направилась к реке.
В своей изящной руке, если таковой можно назвать руку первых людей, она сжимала до блеска отполированный череп павиана – одной из разновидностей обезьян, которые и сейчас во множестве водятся на просторах Африки.
– Ну, женщины мне не нужны, – шутливо подумал Джордж, – с меня достаточно и моей прелестной Мари, – и полез в палатку, к тому же солнце порядком напекло ему голову.
Но пообедать спокойно ему не удалось.
С реки донеслись дикие истошные крики.
Джордж тут же схватился за бинокль, и глазам его предстало ужасное зрелище.
Старый коварный крокодил незаметно подкрался к самке, очевидно, она была не совсем осторожна и, вцепившись своими острыми, как кинжалы зубами, в её руку чуть повыше локтя, пытается затащить её в воду.
Бедняжка отчаянно кричит, и что есть силы, упирается ногами в скользкий отлогий берег, но силы явно не равны.
Медленно но неотвратимо, ужасная рептилия затягивает свою жертву в реку, а там её уже поджидают другие рептилии, смотрящие на неё своим тусклым немигающим взором и только и ждут того момента, чтобы вцепиться в несчастную.
На её дикие истошные крики выбежали соплеменники.
Столпившись у берега и отчаянно вереща, они протягивают к ней руки, но никто не спешит к ней на помощь, никто не хочет рисковать своей жизнью.
В инстинктивном порыве Джордж хотел было поспешить на помощь бедняжке, но вовремя вспомнил хриплый голос Хьюза.
– Помните, Джордж, неоднократно говорил он ему, – вы путешественник во времени, вы будете всего лишь кратким гостем у первых людей, а гости должны вести себя солидно, ничего не разрушать, ни во что не вмешиваться, пусть всё идёт своим чередом.
Но помощь Джорджа не понадобилась.
Невысокий, мускулистый вожак человеческого стада, всё лицо и тело которого украшали глубокие шрамы – свидетельство его побед над хищниками, недаром славился своей выдержкой и хладнокровием.
Мгновенно оценив обстановку, он схватил дубину и с истошным воплем бросился к реке.
– Да! Бегать, как Ахиллес, он пока явно не умеет, – подумал Джордж.
При беге его тело сильно наклонилось вперёд, и он чуть было не потерял равновесие.
Каким-то чудом чуть не упав, он на пятках, как на лыжах, проскользил по влажной береговой траве и широко размахнувшись, что есть силы, огрел крокодила по голове.