– Ку-ка-ре-ку! – победный клич монстра был омерзителен, больно ударив по ушам.
– Ку-ка-ре-ку!– что-то целой скалой рухнуло на меня сверху, придавив всей своей тяжестью и зловонной вонью. Я дернулся нелепо выставив руки с зеркалом впереди себя, ни на что уже не надеясь, попрощавшись мысленно и с жизнью, и с Обителью, и даже с вредным Дедом, пославшим меня сюда на верную смерть.– Ку-ка…
Победный клич василиска оборвался на полуслове. И все резко затихло. Прижатые к земле ноги затекли от упавшей на них тяжести. Я пошевелился, поерзал, но никакого встречного сопротивления не встретил, лишь только тогда открыв глаза.
Надо мной застыла громадина лесного монстра, наводившего ужас на всю здешнюю округу долгие месяцы. Василиск оказался такой же, каким рисуют его сказочники Пяти Княжеств. Длинный змеиный хвост толщиной в две мои ноги, покрытый острыми, как бритва шипами, изгибался по земле метра на три-четыре. Короткие куриные лапы, покрытые серым пушком, несли на себе скользкое тело зеленой жабы, на котором громоздилась петушиная голова, украшенная диадемой из костяных наростов. Чудовище так и застыло надо мной, уперевшись красными бусинками глаз в выставленное вовремя мною зеркало.
– Ух, ты…– наконец-то выдохнул я, выползая из-под ставшей теперь скульптурой нечисти.– Здоровая, зараза!
Уже совсем бесстрашно потрогал выпуклый клюв, отозвавшийся на мое прикосновение утробным звоном. Открыл курдюк с отваром и с наслаждением выпил, чтобы унять боль в покалеченной грудине. Рывками она стала стихать, приводя организм в норму. Кроме боевых умений, которые варягам в Обители прививают с детства, Дед обучал нас и искусство зелеварения. Каждый из наемников умел вылечить себя с помощью трав и отваров, но высшим пилотажем считалось приготовить «напиток берсерка», когда сознание покидало тебя, оставляя внутри лишь всепоглощающую ярость и могучую силу. Только после того, когда ты хоть раз обратился, ты мог претендовать стать Варягом. У меня когда-то получилось! Я сокрушил горного медведя голыми руками, упиваясь своей беспощадностью, но зато потом почти месяц провалялся в кровати, тяжело перенеся такую потерю сил.
Когда боль поутихла, я медленно побрел обратно к постоялому двору, чтобы порадовать хозяев и стребовать с них достойную плату. Наверное, я даже расскажу им про драгоценности, хранящиеся в логове василиска. Все-таки они показались мне хорошими людьми. Особенно парнишка, смотрящий на меня восхищенными глазами.
К трактиру я добрался ближе к вечеру, когда над Кижем зашло солнце, и на сером, еще не черном небе, появились первые полупрозрачные звездочки. Моя Красотка была накормлена и стояла в стойле вместе с хозяйскими лошадьми, наслаждаясь свежим овсом. Проверив ее, я зашел внутрь, за неплотно прикрытой дверью расслышав громкие голоса. Говорила в основном хозяйка, а муж лишь вяло пытался ей что-то возразить.