— Да, — он ответил. — Ага, — кивнул, посмотрел на меня. — Понял. Где?..
Речь точно шла о моей человечке. У Давида всё на лице написано.
— Ну? Что там?
— Танцуй, Кир. Женя твоя в Москве.
Я бы станцевал, но не танцую. По предплечьям к локтям поползла чешуя. Я даже не задумался, что нахожусь в помещении и надо бы выйти на улицу перед обращением. В голове брякнуло так, словно мне на неё надели кастрюлю и от души бабахнули железкой. Остановил превращение.
— Лететь не смогу, — я уселся на край ванной.
— Поедем. Машина под боком.
— Ноги разодрала. Зачем в бурелом полезла?
— Чтобы ты не нашёл.
Тепло Кира немного согревало. Холодно. Здесь очень холодно.
— Не хотела, значит?
— Я звала, ты не приходил…
— Кир…
— Сейчас всё будет… С-солнышко, — голос у Вадика охрип, а сам он пах потом.
На меня навалилось что-то тяжёлое, стало трудно дышать, и ещё губы пересохли — хотела облизать их, но в рот толкнулось что-то скользкое, слюнявое. Сжала зубы, Вадим взвыл, и дышать стало значительно легче.
Я с трудом разлепила тяжёлые веки, глаза резануло. Надо мной провисший потолок из неотёсанных досок, лампа — пыльная, в паутине и чёрных точках. Зрение удивительно острое, и краски яркие, почти неоновые. Я видела комнату в доме, похожем на старую неухоженную дачу, но «упорото» ощущала себя в шикарном загородном доме дракона. Жуткое состояние — картинка не соответствовала действительности. Или наоборот? Или?.. Вадим замахнулся — это выглядело, словно раскадровка: медленно и отрывисто. В ушах зазвенело, щека вспыхнула горячей болью — это смешно. И я смеялась. Вадик бил жестоко, наотмашь…
— …На меня смотри, человечка.
Синие глаза с узкими полосками-зрачками — в них всё. Мой мир в них. Наверное, Вадик меня до смерти забьёт — это жутко… смешно.
* * *
— Чип изъяли в распределителе, — Давид гнал внедорожник по трассе на околополётной скорости. — Женю могли задержать за нелегальное возвращение.
— Задержали… И отпустили, — я прочитал смс от Макса.
Часа два назад дёрнул друга, чтобы он проверил распределительный пункт — нет там Женьки: была, а теперь нет. «Кир…» — тихий голос человечки в моих ушах не замолкал. Она меня звала, но я не знал куда.
— Хреново, — Дахан сосредоточенно смотрел на дорогу. — Их полиция заявление у нас не примет, а нужных знакомств в Москве нет. У тебя есть?
— Нет. И времени у нас нет.
Я чувствовал, что с Женькой плохо: ничего конкретного, кроме разрывавшей грудь паники и железобетонной уверенности — надо спешить.
— Давай, Кир, соберись, — Давид вывел карту окрестностей Москвы на экран смартфона.