— А я все время. Думать больше ни о чем не могу. Только о твоём теле. Как я вхожу в тебя, снова и снова, а ты стонешь и кричишь мое имя. — Ренард лизнул нежную кожу груди, обводя языком линию декольте.
Марго уже еле сдерживалась, чтобы не начать стонать прямо сейчас. Нога между ее бёдер четко давила на заветную волшебную точку.
Гул гостей и звон бокалов доносился снизу, напоминая, что здесь, в чужом доме, где любой может подняться по той же лестнице и увидеть их в подобном положении, не самое лучшее место для возобновления знакомства.
Вместо того, чтобы прекратить безумство и оттолкнуть оборотня, Марго прижалась еще крепче и целенаправленно потерлась о его бедро промежностью, намочив тонкую шерстяную ткань брюк своими соками. Ее собственные трусики давно уже промокли насквозь, и неприятно липли к телу.
Вот бы их снять, мечтательно подумала она.
Ренард будто прочитал ее мысли. Подняв голову и оглядевшись, словно очнувшись и только сейчас осознав, насколько неудобно они расположились для обнимашек, он подцепил Марго под попу одной рукой, будто ребёнка, подкинув чуть выше, так что она оседлала его бедро, и куда-то потащил.
Она хотела сопротивляться, правда хотела, но левая туфля вот-вот грозила свалиться с ноги, и Марго отвлеклась, придерживая ее растопыренными пальцами, а когда осознала, где они — было уже поздно. За спиной хлопнула дверь, отрезая их от внешнего мира, но оборотень не торопился ставить ее на ноги.
Свет не горел, но в огромные окна проникало достаточно иллюминации от ярких шариков и гирлянд, чтобы даже Марго, безо всякого сверх-зрения, смогла осмотреться. Они были в библиотеке. Та не поражала размерами, но стеллажа четыре, множество полок вдоль стен, пара столов и стульев к ним, в ней помещались.
Оборотень сделал несколько широких шагов, но не к столу, как вообразила Марго. Он притиснул ее к окну, чуть передвинулся, втиснулся между ее бёдер, прижавшись набухшим пахом к чувствительному межножью, и многообещающе потерся.
— Нас увидят. — слабо пробормотала Марго, ловя себя на мысли, что ей, в общем-то, все равно. Стекло холодило спину, пайетки с неприятным звуком скребли по нему при каждом движении.
— Второй этаж. — Хмыкнул проникновенный бас ей в ухо, и по шее вниз побежали многочисленные мурашки. — Никому не придёт в голову смотреть наверх.
С этими словами он запустил руку под подол, дернул ее трусики, и те сдались без боя.
Оборотень поднёс обрывки белья к носу, и втянул пряный аромат женственности.
Раньше бы Марго решила, что он извращенец. Теперь, зная, какое внимание оборотни уделяют запахам, она возбудилась еще больше. Ему нравится ее запах там.