– Ты же знаешь, что дорога мне, – он переворачивается на спину, притягивая ближе к себе, поглаживая мне спину и плечи. – Очень дорога, – ещё крепче объятия.
– Хоть ты и не признаешься, но я всё равно чувствую, что любишь.
– Это пройдет, Лена, со временем ты поймешь, о чем я.
– Значит, я буду жить так же долго, как и ты? – приподнимаю голову и всматриваюсь ему в лицо.
– Мы будем всегда вместе и вместе изменим мир.
– Ты так красиво говоришь, – губами прижимаюсь к его плечу, – что я начинаю верить в это.
– Скоро поймешь, что это не просто слова.
– Люблю тебя, – снова повторяю и закрываю глаза, засыпая на его плече.
Когда же утром просыпаюсь, очень быстро понимаю, что в постели никого нет, кроме меня. Снова ушел, хоть и обещал провести весь день со мной. А я – наивная дура, до сих пор мечтаю о том, что что-то значу для него. От обиды глаза наполняются слезами. Хотя в последнее время моё настроение скачет, как блоха на собаке. То эйфория, то депрессия, то радость, то слёзы. Вот и сейчас меня опрокидывает на самое дно безысходности, одиночества и неразделенной любви.
– Милая? – поднимаю голову и вижу Александра, остановившегося рядом с кроватью и держащего в руках еду. – Что случилось?
– Я думала, ты снова ушел, – кидаюсь ему на шею, обнимая и прижимаясь теснее.
– Я и ушел, но лишь чтобы принести тебе перекусить. Не на голодный же желудок покидать лагерь.
– Правда? – всматриваюсь в его лицо и вижу только озабоченность моей истерикой.
– Разве я врал тебе когда-нибудь?
– Прости, – прижимаюсь губами к уголку его рта. – Я просто не в себе. Проснулась, а тебя след простыл.
– Я не хотел тебя будить, пока не принесу еду.
– Но почему никто из твоих кинжей не принес завтрак?
– Потому что я сам хотел это сделать, – и он расставляет на столике фрукты, хлеб, на этот раз белый, и горячий чай в двух металлических кружках.
– Ты как пещерный человек, – усмехаюсь, позабыв про то, что совсем недавно ревела.
– И им я был когда-то, – он не разделяет моей шутки, поэтому я поднимаюсь и обнимаю мужчину со спины, прижимаясь губами к его затылку.
– Я всё время забываю, что ты уже дряхлый старик, – поддразнивание срабатывает. Дарк оборачивается, приподнимая бровь.
– Серьёзно? Считаешь меня дряхлым стариком?
– Не считаю, а всё время забываю, что ты и есть старичок… ай! Отпусти меня, Дарк!
– Ну уж нет, сейчас я тебя заверну в покрывало и увезу, а уж там покажу, какой я старичок.
– Я пошутила, – смеюсь, свисая с его плеча. – Отпусти.
– И не подумаю.
– А что подумают твои опричники, когда ты меня вынесешь, завернутую в покрывало?