– Заходи, – Екатерина Федоровна сделала звук телевизора тише.
– Ты все еще не передумала переписывать на него квартиру?
– Нет, через несколько дней заявление будет оформлено.
– Он хочет обмануть тебя.
– Я уже выслушала твое мнение, но мое решение осталось прежним.
– Нет, ты не понимаешь, – Тая всплеснула руками, – я слышала его телефонный разговор.
– Тая, – Екатерина Федоровна устало вздохнула, – я надеюсь, ты закончишь эти бессмысленные обвинения.
– Мама! – выпалила девушка, – Я слышала, как он говорил, что обманывает тебя!
– Хватит! – приказала женщина, – Я не хочу больше это выслушивать. Если ты хочешь, чтобы я была счастлива, то оставь Костю в покое. Я ему доверяю.
– Но мама, – не унималась Тая.
– Все, иди, – Екатерина Федоровна отвернулась к телевизору и прибавила звук, заглушая возгласы дочки.
Тая была до глубины души возмущена, что мама ей не поверила. Ее душила обида, даже горло пересохло. Девушка зашла в свою комнату и заплакала, но тихо-тихо, что ее мог услышать только плюшевый мишка, сидевший на кровати.
Целый день Тая была сама не своя. Дана заметила перемены в подруге, но ответа на вопрос «что случилось?», не дождалась. Перед походом в столовую Тая пошла до раздевалки, а Дану попросила пока что купить чай. Художница решила не загружать подругу вопросами. Когда ей станет лучше, она сама все расскажет.
В столовой, как обычно, собралось много учеников, и у раздачи образовалась огромная очередь. Каждый хотел быстрее купить себе булочку, чтобы успеть перекусить до звонка. Дана не стала присоединяться к толпе и отошла к окну, чтобы переждать голодное нашествие. Тая не заставила себя долго ждать и через несколько минут зашла в столовую, направляясь к подруге.
– Привет, – услышала Дана голос позади себя. Это был Юра. В одной руке он держал шоколадный батончик, другой придерживал съезжающий с плеча рюкзак, – хочешь, поделюсь? – улыбнулся парень и протянул девушке батончик. Но дружелюбность осталась безответной. Дана коротко взглянула на баскетболиста и отправилась навстречу подруге.
– Кто это? – прищурилась Тая, разглядывая Юру, который остался стоять с печальным выражением лица.
– Не знаю, – соврала Дана.
– А что он хотел?
– Не услышала, – художница оглянулась, Юра уже отошел от окна к своим одноклассникам, – ты сегодня пойдешь домой одна.
– Почему?
– Мы с папой поедем до мастерской.
– Тэффи останется дома одна? Она же еще маленькая.
– Мама обещала за ней присмотреть.
– Тогда хорошо, а я проведу сегодняшний день дома.
– Ты говоришь это с какой-то досадой.
– Я не хочу находиться рядом с маминым хахалем. У него на лице написано, что он мерзавец.