Слоник Ом ткнул хоботком в смартфон, и красивый мягкий мужской голос торжественно и пафосно сообщил: – «Старинные гвайские песни в исполнении гавайских аборигенов! Прошу!» – Сразу полилась музыка. Сначала вступили ударные и басы, а затем мелодию подхватили и все остальные музыкальные инструменты. Балалаек не было, была труба, слова отсутствовали. Сначала наши герои стояли молча, зачарованные простой, но невероятно красивой музыкой. Потом в такт музыки стал приплясывать слоник, за ним дед, а потом, не выдержав напора положительных эмоций, тихонько запела бабка. Через минуту-другую все громко, на весь двор, пели. Сначала пропели частушки бабкиной и дедовой молодости, но они по ритму к мелодии подходили не очень хорошо, а вот когда запели свои, только что сочиненные, то получилось очень и очень здорово, в ритм они попадали «точь-в-точь». Бабка, дед и слоник пели и одновременно наслаждались изумительной мелодией. Вскоре все сочиненные куплеты закончились, а мелодия еще звучала некоторое время. Затем закончилась и она.
– Мало. Надо сочинять еще, – сказал дед, – а то если вызовут на Бис, не с чем будет выходить.
– Это точно, – подхватил слоник.
Раззадорившаяся и мигом помолодевшая на десяток лет команда единомышленников снова склонилась над листами бумаги. К вечеру они настрогали еще полтора десятка частушек на актуальные темы. Там были куплеты про цветы и колорадского жука, про абрикос и крыжовник, про арбузы и огородные сорняки, и про все то, с чем живет и общается обыкновенный сельский житель. Один куплет получился совсем уж поэтическим шедевром, и не поместить его в наше повествование, было бы неправильно. Вот он:
Медведка.
Не акула капитала
В огороде все пожрала.
А такие вот дела-
Все медведка пожрала.
Когда начало темнеть, куплетисты, включив смартфон на самую большую громкость, прорепетировали два раза все сочиненные за день частушки и, можно предположить, что в их исполнение вслушивалась не одна пара любопытных ушей. И, как окажется, утром, это было действительно так.
Утром, едва солнце обсушило росную траву, к дому деда с бабкой подъехала легковая машина, из которой вышла молодая женщина и решительным шагом вошла во двор. Постучав в окно, она громко позвала: – «Баба Маша, выходи!» – Бабка вышла на крылечко.
– Доброе утро, Мария Федоровна, – поприветствовала гостья бабку.
– Доброе, Зиночка, доброе, – узнав в посетительнице заведующую Фощеватовским Домом Культуры, – отозвалась Мария Федоровна, – с чем изволишь пожаловать?
– Выручай, баба Маша! Горим!
– Это как понимать?