Я нагнала её уже на вершине утёса, с которого было хорошо видно уходящий корабль.
– Эльта!
– Я не прыгну, не бойся.
– Он ведь ещё приедет, – ляпнула я взволнованно.
– Не ко мне, – отозвалась она тихо. Яркое солнечное платье так и горело в тёплых лучах, и наверняка его было видно издалека. – Он сказал, чтобы я нашла себе мужа. Что он никогда не сможет взять меня. И что все мои старания бесполезны.
– А ты что?
– А я сказала, что тогда вовсе не стану ничьей женой. – Она вдруг разрыдалась и бросилась ко мне: – Я соврала! Я ведь обещала Власу, что обязательно найду себе мужчину до того, как… До его… ухода. И теперь, получается, мне просто нельзя быть одной!
– Но Влас поймёт. Он же может попытаться уговорить друга!
– Я не нравлюсь Славу, – выговорила она. – Совсем. Он ещё поэтому был так резок, не хотел обнадеживать.
– А вот и не правда! Ты ему приглянулась, я по глазам видела! – ляпнула и запоздала спохватилась, что лучше бы Эльте этого не знать: девушка заплакала.
– Я не права, Веда. Не должна так вести себя, – внезапно успокоилась она. – Сейчас не о своих чувствах думать надо, а о том, как Власу помочь.
– Ты говорила, что вы давно смирились.
Девушка вздохнула.
– Не совсем. Мы не предпринимаем ничего опасного, но не сдаёмся. Через месяц-другой мы с Ильёй отправимся в гости к тёте. Она хоть и не волшебница, а обещала отыскать особо важные тома о проклятиях ведьм. Надеюсь, в них мы найдём ответы.
Далеко в море показался корабль. Я как-то сразу понял, что это не Слав возвращается, и мы неторопливо направились обратно в крепость. Я всё старалась утешить Эльту, сжимала её руку, подбадривала, пыталась завести беседу о вышивке или рисовании, но девушка замкнулась в себе и отвечала односложно.
– Кто там, Эрх? – спросила девушка у брата, который обладал поистине соколиным зрением.
– Торговцы с океанского побережья, кажется. По крайней мере, парус как у них – алый с золотым.
Когда до судна оставалось всего ничего, я заметила на корабле женщину, и какую! Её каштаново-красные волосы были едва сплетены по концам, и струились по плечам тёмной густой волной. Тёмные глаза – то ли синие, то ли зелёные – яркостью не уступали морю. И одежда на ней была тёмная, непривычная: одно чёрное переливчатое платье из незнакомой материи с рукавами столь длинными, что они доставали до земли.
Встречать прибывших странных людей пошли старшие братья. Влас, конечно, первым, а Илья даже подал незнакомке руку. У них троих сразу завязалась беседа, и мне ничего не оставалось, кроме как уйти в комнату. Начну пялиться – снова дождусь упрёков.