А поезд нёсся вперёд – ему было наплевать на чувства пассажиров. Он выполнял важную задачу – довезти, а эмоции едущих ему были до стопкрана.
Так что Галка приехала. Несмотря на всё нежелание. И пришла, несмотря на все нехотения. В нелюбимую квартиру, из которой собиралась вырваться раз и навсегда. И с матерью общалась, мило улыбаясь и выслушивая знакомую песню о несложившейся жизни. И промолчала, когда никто не поинтересовался, как дела у неё. Под «никто» она разумела мать. Потому что баба Аля поинтересовалась. «Неискренне», – решила Галка. Папа поинтересовалась. «По приказу бабы Али», – у Галины не было сомнений, что сам он захотеть не мог. Жоржик поинтересовался. «Надоел», – вердикт Галки был категоричен. Видимо, Галка хотела заинтересованности от матери… Или даже Зинкины «как дела» не дали бы нужного результата?
В общем, Галка была в своих переживаниях и совсем не ожидала, когда к матери заявился ухажёр. Дядя Слава, как представила его Зинка, заигрывающе улыбаясь. Дядя Слава был брутальным, подвыпившим и в наколках. «Недавно с зоны», – закатывая глаза от умиления, шепнула Зина дочке.
Ситуация прояснялась. Особенно с квартирой. На жилплощадь претендовал дядя Слава с далеко идущими планами по её обналичиванию. Для Галки это было очевидно. В адвокатской конторе она ещё и не такое видела. Но для Зины это была любовь. Возможно последняя. Не из-за её лет, а из-за распущенности и запущенности. Мысли Галка озвучивать не стала. Но оба собутыльника так перед ней и юлили, так и заискивали, так и подлизывались.
Было приятно, если бы она верила в искренность. Но нет – театр был плох, настроение паршивое, а происки матери внушали страх. Галка обратилась к Жоржику – ей понадобилось недорогое, но приличное жильё. Жоржик всех знал и обеспечил. Комната у его бабули, интеллигентной женщины, а главное, непьющей, стала тем, чем нужно.
Жоржик взял чемодан, а Галка сообщила матери, поставив перед фактом. Слово «нет» в некогда безотказной Галке рождалось от безысходности и страха. Мать давила на жалость – золотая рыбка уплывала из рук. Зинка то надеялась, что эти два месяца они поживут за счёт дочери. Ведь сама она давно не работала.
Но пока ещё «нет» не оформилось. Галка что-то мямлила, оправдывалась, ссылаясь на необходимость тишины и уединения для учёбы. «Нет» не звучало громко и уверенно, не звенело силой, и Зинка уверовала, что дочка напишет доклад и вернётся, а главное, выманила телефон, несмотря на все покашливания и закатывание глаз Жоржика.
У бабы Кати было хорошо и спокойно. Галка бросилась помогать старой женщине – то полы мыла, то в магазин бегала, то с Жоржиком болтала. Парень, окрылённый новыми надеждами, зачастил к бабушке. А мать зачастила со звонками и даже с визитами.