Поэтому, когда к Галке подошел папа, она тоже рассчитывала услышать монолог о квартире и вздохнула с мыслью, что она-то никому не нужна. Коленька заметно постарел и осунулся. Мама и жена бросали в его сторону свирепые взгляды. Две женщины наконец-то спелись и воевали теперь не друг с другом, а с Николаем. Галка подумала, что их взоры означают, что это они его отправили с важной миссией, но оказалось, что Николай самоуправствовал.
Разговор не клеился. Отец ничего не просил – он сделал еще хуже… Пытался выспросить, что у неё на душе. Мямлил, что видит, что ей плохо. Галка вздёрнула нос и резко ответила. Колька сунул в руки дочери бумажку:
– Позвони. Хороший человек. Поможет.
Галка грубила:
– Себе чего не поможешь? Позволяешь на шее ездить!
Коленька покраснел:
– Да, я-то чего?! Я уже стар, а у тебя вся жизнь впереди.
Ответить Галке не дали – подкатила жена и увела ненаглядного, сорвавшегося с крепкой привязи, но телефон остался.
Подъехала баба Аля в надежде выведать, чего хотел сыночек. Потом подходил то один, то другой. Галка морщилась и терпела. Вид говорил о скорби и крайнем утомлении. Спас Жоржик, увезя к бабе Кате отдохнуть.
Баба Катя радушно приветствовала молодую женщину, но про «нет» не забыла, дав Галке понять, что насквозь её видит. Когда ушёл Жоржик, Галка зарыдала, не в силах противостоять напору пожилой женщины. Выливалось наружу всё – и ощущение собственной никчёмности, и плохая карма, и что с детства не везёт, и что «нет» не всем суждено говорить… Баба Катя слушала, не перебивая, лишь иногда меткие вопросы задавала, открывающие шлюза новым потокам горя.
Когда иссякли сетования Галины на неудачную жизнь, баба Катя сказала:
– Теперь слушай меня и не перебивай. Я тебе ещё в прошлый раз про «нет» говорила. И что?
Галка замялась, оправдываясь:
– Не всем «нет» возможно говорить научиться. За меня Серафима в институте говорила.
– Понравилось?
– Не очень, – честно сказала Галка.
– Если нравится быть жертвой и плакать о жизни, то, пожалуйста, никто не запрещает. А если выбраться хочешь, то путь есть. Только на нём пахать придётся.
– Это я могу, – закивала Галка.
– Можешь, но на других. А тут на себя придётся. Инструкцию дам. Получится воплотить, заплатишь, как совесть подскажет. Ежели нет, то не судьба. Мне не в первой. Не все люди готовы хорошим советам следовать. Им плохие подавай – там проще путь-дорога.
Галка уехала из городка через неделю – грела, лежащая в рюкзаке бумага от бабы Кати, исписанная мелким почерком. В поезде Галина обнаружила скомканный листок в кармане. «От отца», – вспомнила она. Развернула, собираясь выбросить. А там крупными буквами было написано: «Екатерина Павловна» и телефон с адресом, где Галка жила всю неделю.