Он был фееричен и крут. С Ферари красного цвета, а такой цвет машин Галка любила больше всего. Он гонял по ночной Москве и возил Галку в рестораны. Он нашёл няню, чтобы девочка не мешала наслаждаться. Он решил, что Галка не вкусила настоящей жизни, так как всё время пахала. И он сделал вывод, что нужно спасти Галку от неё самой, постепенно закончив с её работой, а потом и с самостоятельностью.
Выяснив, что Галку гнетёт ипотека, он закрыл её. Галка протестовала, хотела вернуть, отработать, но была послана с этим вопросом. Что-что, а посылать Федя умел мастерски. С должности феи он Галку забрал, а должность приживалки озвучил красиво «моя любовь». То, что она была по счёту сто двадцать пятой, Галина не знала – шик и блеск богемной жизни ослепили и затуманили. Федя одел новую любовь по-новому, причесал и накрасил – ведь она с ним и должна ему соответствовать! Галка даже нацепила каблуки, которые ненавидела с детства и категорически не носила высокие, особенно шпильки. Но Федя признавал только шпильки, и Галка научилась на них лихо крутить бёдрами. Галка не узнавала себя в зеркале, а Зина перестала подпускать мать, но это Феде нравилось – няне он платил много, вот Зина с ней практически и стала жить, как с бабушкой, а дедушка продолжал ходить два через два. Галка же отплясывала в клубах за все те годы, что провела в библиотеках. Здесь не говорили об умных вещах, а так – трепались. И ели, и пили. Галка начала пить. С Федей нельзя было не пить.
– Ты меня позоришь своей трезвенностью, – он был настойчив, Галка оглушена новой обстановкой. Место под солнцем казалось в её руках. Ну и что, что ради него нужно надеть шпильки, выпить шампанское и накраситься, как на панель… Правда, ну и что?
Управление своим поездом жизни Галка отдала в руки ненаглядного Федечки – такого богатого и всё знающего. Не только о свободе Галка забыла, но и самостоятельность потеряла – она будто вновь стала девочкой, которую неимоверно баловали, но и требовали неимоверно много. И она отдавала это много – изменяя себя и изменяя себе. Даже машину ей Федечка подарил крутую – красненькое Пежо.
А потом и забрал, когда сто двадцать шестая любовь на горизонте появилась. Сцен ревности Федечка не любил – сам чемодан собрал для бывшей любимой и выставил, ну деньжат подбросил, чтоб не выступала.
На шпильках Галка зацокала к себе на окраину. А макияж тёк от слёз из-за потерянного места под солнцем.
Глава 23. Хаять всё, встретить хулиганов и познакомиться с Хреном Хреновичем
Галка плашмя нырнула. Но не в море или ванну, а в депрессию, ударившись всем телом. Болело везде, особенно сердце. Даже слёз не было – была какая-то безысходность. Она стала не нужна, чего всю жизнь больше всего и боялась. Как в детстве. Не нужна ему. Единственному. Феде.