Арина
— Арина Николаевна, ваш сын снова подрался с одноклассником! С этим нужно что-то делать! Это не подобающее поведение для девятилетнего ребёнка! — звонким голосом пищала в трубку классная руководительница моего сына.
— Это наверняка, какое-то недоразумение. Я заранее прошу прощения за поведение Ивана, — быстро проговорила я в трубку придерживая ее ухом и параллельно открывая машину.
— Вас вызывают срочно к директору!
— Да! Да поняла я, поняла! — бросаю сумку на соседнее сидение. — Я смогу приехать в обеденное время с двух до трёх.
— Хорошо. Я передам что вы будете, — она отключается, а я с протяжным стоном кладу голову на руль.
Вот же засранец малолетний! Третий раз за две недели! С этим и правда нужно что-то делать.
До работы я практически долетаю за каких-то сорок минут. Бью все рекорды. Скоро составлю конкуренцию самому Михаэлю Шумахеру.
Я тружусь в крупном строительном холдинге на должности главного HR- менеджера, по-простому — кадровика. Наш центральный офис находится на двадцатом этаже нового бизнес-центра в самом сердце города. Работу свою я люблю. Оклад у меня хороший, премии стабильные, веселый коллектив. Не работа, а мечта.
Ещё по совместительству я — мама. И в свободное от работы время я воспитываю сына. Хотя, судя по количеству приглашений к директору, то процесс воспитания у меня явно хромает. При этом, мальчишка он у меня классный и выдумщик редкостный.
Половину рабочего дня я просидела, как на иголках. Мысленно чихвостила Ваньку и придумывала текст, которым буду его оправдывать перед директором школы. Как только на часах стукнуло четырнадцать ноль-ноль, я сразу же по-тихому ретировалась, с надеждой на то, что за час обеденного перерыва ничего не случится и искать никто меня не будет.
В центре города проблемы с парковкой. Потому мне ничего не оставалось, кроме как бросить свою машину на парковке крупного торгового центра и пробежаться пешком один километр до Ванькиной школы.
В школе, в очередной раз нам с Иваном пришлось изображать виноватые лица перед педагогами.
Я покивала им головой в знак согласия, Ваня с синяком под глазом сыграл раскаяние, в общем — разошлись с миром.
— Мам, ну ты понимаешь, он сам виноват! Я же мужчина и должен за себя уметь постоять. Разве ты меня не этому учишь? — оправдывался передо мной сын на пороге своей школы.
— Я понимаю. Честно. Но и ты меня пойми, я уже устала приходить сюда. То ты учительнице резиновую змею в сумку положил, то…
— Она сама виновата. Она меня безотцовщиной обозвала при всех.
И тут я сына от части понимаю, такое услышать неприятно любому человеку.