– Я же в армии не был, – рассказывал Влад, моя посуду. – Так что это с волонтерством получилось хорошо. Отличный опыт. И руками поработать, и научиться чему-то новому, и пользу принести. Иногда я отцу даже благодарен за такое наказание.
Он говорил громко, чтобы перекричать шум воды, но от дела не отвлекался. Я села на стул, любуясь тем, как перекатываются мышцы под белой футболкой, в которую он переоделся, придя с улицы. Спина у него была красивая, даже одетым он выглядел роскошно: мощно, но не перегружено. Широкие плечи бугрились мускулами – настоящими, а не раздутыми на анаболиках.
Взгляд невольно скользнул ниже, на узкие бедра и подтянутую задницу. Я даже поймала себя на игривом желании шлепнуть его пониже спины, но устыдилась своих мыслей. Еще поймет неправильно!
Хотя что тут можно неправильно понять? Он же себе такую фигуру не для того, чтобы в зеркало любоваться, организовал.
– Кстати, – не оборачиваясь, сказал Влад. – Не хочешь в морозилку заглянуть?
– Зачем? – удивилась я.
– Ну… – Он хмыкнул. – У тебя была тяжелая неделя. Я подумал: вдруг ты любишь мороженое? Шоколадное. Или ананасовое. Мне почему-то кажется, что ты должна любить ананасовое.
– Клубничное, – сказала я, открывая дверцу холодильника.
– Ну ладно, значит, ананасовое мне, – усмехнулся Влад, закрывая воду и стряхивая капли с рук.
На полке морозилки в рядочек стояли пять или шесть баночек дорогущего мороженого, которое я пробовала пару раз в жизни. Вкуса оно было божественного, но позволить себе на постоянной основе покупать такое я не могла.
– Мне карамельное, – сказал Влад. – А Лее?
– Лея обойдется «Барни», – проворчала я, скрывая умиление. – Когда ты успел?! Как донес?
– В магазине было, упаковали в термопакет.
Я встала с двумя баночками – клубничным и карамельным – и попала сразу в горячие объятия. Даже не успела ложки достать. Но в этот момент я готова была позволить Владу все что угодно.
Однако он успел только коснуться губами моей шеи, и тут же из коридора донесся топот.
– Мама-а-а-а! – заголосила Лея. – Мороженое?!
Она запрыгнула с разбегу на табуретку и нацелилась повиснуть у меня на шее.
Пришлось и ей откладывать на блюдечко – по ложечке каждого вкуса.
Мы сидели и втроем ели это мороженое, и напряжение дедлайнов в самом деле немного отпускало. Я уже почти не волновалась, примут ли ролик на фестиваль. Что-то нам Снегов заплатит – не в три раза больше, как грозился, но и обычная сумма будет не лишней.
– Все, – сказала я, когда Лея вылизала блюдце. – Пора спать.
Ребенок еще немного посмотрел на меня грустными глазками. Поныл. Попытался выманить еще мороженого, еще печенья, хотя бы одну конфетку. Потом поспорила, надо ли обязательно чистить зубы, – но все-таки пошла и почистила и вернулась на кухню с требованием: