– Ласкаю тебя, – тоже улыбаясь, отозвался Влад. – Нравится? А вот так? А так?
– А-а-а-а-ах… – ответила Хель, и пришлось придержать ее за спину, чтобы она не свалилась со стола.
В этот раз он не был так нетерпелив, старался прочувствовать отклик тела под своими руками полностью, до дна насладиться податливостью и страстью.
Ему давно не было так хорошо. Не физиологически хорошо, когда выползаешь с утра после дикой ночи с парочкой отвязных девчонок, а так, словно он там, где должен быть. Словно он наконец добрался домой после долгих лет странствий. И там его ждет Хель.
Теплая, отзывчивая, мягкая… Нет, не Хель. Оля.
– Олюшка… – прошептал он ей на ухо, чувствуя, как затихает бешеный стук сердца в ушах.
Она уткнулась носом в его плечо, и он долго гладил ее по волосам, пытаясь разобраться, что за щемящее острое чувство поселилось в его груди. И что с ним теперь делать.
Бутылка шампанского, прибереженная для празднования, так и осталась неоткрытой. Они оба и так чувствовали себя пьяными и шальными. Влад целовал ее, сидящую у него на коленях, ел из ее рук пирожные и смеялся. Просто потому что хотелось.
А потом они стояли у окна, выключив на кухне свет, и смотрели, как тихо-тихо падает снег, укрывая черную землю и предвещая долгую зиму. От которой можно спрятаться в объятиях и согреться друг об друга.
После пьяной ночи всегда следует похмельное утро.
Утро Влада началось со звонка телефона. На экране светилось «Мама».
Он, разумеется, не стал подходить.
Хель собирала Лею в детский сад: варила кашу, заплетала косы.
Все было отлажено до мелочей – даже момент, в который надо включить чайник, и Влад мог помочь единственным способом: не мешаться.
Он и не мешался. Пил свой утренний чай, скучая по итальянскому кофе, улыбался Лее, подбадривая ее в борьбе с кашей, и проводил их обеих до студии.
Хотел смотаться по-быстрому за кофе, но достал телефон и выматерился, увидев двадцать два пропущенных от матери.
Что ж, если он не хочет, чтобы в итальянскую кофейню ворвался спецназ и доставил его к родительнице принудительно, надо появиться на радарах. И, кажется, лично.
К утру ночной снег растаял и обнажилась стылая грязь. Пока Влад ехал в офис матери, машина уляпалась настолько, что можно было лепить наклейку «Танки грязи не боятся».
Влад ненавидел промзону, в которой располагался главный офис сети химчисток, которыми владела Ольга Игоревна, в замужестве – Гришина. Обратно фамилию на девичью она не меняла, справедливо считая, что лишнее напоминание о том, что за ней стоит бывший муж – один из самых успешных юристов страны и топовый бизнесмен, – лишним не будет.